– Сверстники тебя так избили?

– Мор`локи. Им не понр`авились мои ботинки.

Продолжая пошло улыбаться Янике, Бельфегор продефилировал мимо Лилит и отправился в сторону научно-исследовательского комплекса.

– А теперь оба в клетку, – приказала Лилит.

Револьвер снова посмотрел дулом на Лазаря.

– Слишком часто в последнее время мне приходится наблюдать эту маленькую круглую дырочку, – сказал Лазарь, постановив себе непременно упомянуть о «дырочке» у Симона, когда речь в очередной раз зайдёт о повышении жалованья. – По опыту могу заявить, что если смотреть в неё больше пяти секунд, то шансы, что оттуда вообще вылетит пуля, уменьшаются с каждой последующей.

– Поверь, длинный, ты ошибаешься, – Лилит оттянула большим пальцем курок. – В клетку.

– А если нет, то что? Пристрелишь нас на глазах у мальчика и навсегда потеряешь кредит доверия.

– Будь спокоен, сладенький, через пять минут ты сам будешь умолять меня впустить тебя в клетку. Эту битву ты проиграл. Оглядись по сторонам!

Лилит не лукавила. Энуо – подлинный бог инсона – теперь был здесь. Повинуясь правилам его Игры, погода быстро ухудшалась. Небо потемнело, стены вокруг уже не защищали от холодного ветра, который тишком забирался под одежду и обнимал ледяными лапищами. Вместе с погодой портились выпущенные на волю дети. Они разбрелись по территории центра, но Лазарь знал, что это расстояние не станет помехой. Сбиться в стаю – дело полуминутное.

Он потянул Янику за рукав:

– Она права. Пойдём.

– Не в эту клетку, – качнула револьвером Лилит. – Заходите в тринадцатую. Туда, откуда выпустили Белфа.

– Здесь сломан переключатель замка, – сказал Лазарь.

– А они и не собираются нас закрывать, – осенило Янику.

Изуродованная губа Лилит приподнялась ещё больше, обнажая желтоватые зубы:

– Красивая, да ещё и умная. Мы же не хотим, чтобы вы слиняли отсюда, как только мы с Энуо отчалим. Посидите немного, пообвыкните. Кто знает – может, захотите остаться. Ну же, в клетку!

«Эта змея подставила нас» – горько констатировала Дара. – «Это капкан, Лазарь».

По небу прокатился первый раскат грома. Энуо вздрогнул и прижался к Страннице. К судьбе Лазаря и Яники он оставался абсолютно безучастен.

Хорошо же она его обработала.