Марта чувствовала, что вот-вот разрыдается. Ей хотелось ответить этой ужасной женщине, прокричать прямо в лицо: «Я понимаю, я всё понимаю! Оставьте меня, ради бога, в покое!» Но магическая сила кошмарного сна не позволяла ей сделать этого. Всё, что она могла – трястись и раскачиваться из стороны в сторону.

– Ты понимаешь, что теперь его похоронят? Понимаешь, что теперь его положат на дно ямы и засыплют сверху землёй?

Катерина положила руки ей на плечи и легонько встряхнула. Марта чувствовала запах сигарет, которым разило изо рта женщины. Видела испещрённые сеткой красных сосудов склеры, тёмный пушок над верхней губой.

– Катерина Андреевна, перестань! – повторил Виктор настойчивей. – Ты её пугаешь.

Марте потребовалось приложить все усилия (бог знает, сколько усилий), чтобы выдавить два слабых стона:

– М-м… М-м…

– Ага, – удовлетворённо протянула Катерина, – так я и думала. Не такая уж ты и дура.

– М-м-м… М-м-м…

Рот зажимала невидимая ладонь, на большее Марта была неспособна. Катерина Андреевна ещё немного побуравила её взглядом, и выпрямилась, довольная собой.

– Посмотри, до чего ты её довела! – Виктор неуклюже взмахнул руками, потерял равновесие и полетел на пол, испустив газы при приземлении.

– Пёс бродячий, – презрительно бросила Катерина, переступая через тело. – Пошла я. Зинка совсем умом тронулась. Вчера на стены бросалась. На принудительное лечение в психушку отправят. Схожу, попрощаюсь, – задумчиво сказала она, не уточнив, с кем именно – с Зинкой или её сыном.

– И чего с дураками прощаться? – так же неопределённо буркнул Виктор, когда Катерина Андреевна запирала за собой дверь. – Доча, ты это…пойди… – слабо попросил он, но сил уточнить, куда и зачем, не хватило. Он обмяк и отключился.

Марта осталась в квартире одна. Этот сон казался слишком реальным, чтобы оставаться в нём дольше. Пальцы, наконец, расслабились и разжались. На пол упала маленькая мягкая игрушка – грязно-жёлтый зайчик с кнопкой-пищалкой, вшитой в живот. Пищалка давно сломалась и теперь только щёлкала при нажатии.

– Я хочу домой, – вслух сказала Марта.

Преграда, не дававшая губам раскрыться, спала. Жаль, ей не удалось избавиться от неё раньше – теперь никто её не слышал.

– Я хочу домой! – повторила Марта настойчивей. – Немедленно!

Пальцы снова сомкнулись на чём-то, но это был не зайчик: ладонь ощутила холодный металл дверной ручки. Света стояла в проходе и держала нараспашку дверь на задний двор. Она наблюдала «собачью конуру», теперь далёкую и потустороннюю, как с экрана телевизора. Отсюда открывался вид на грязную комнату, тело Виктора на паркете в прихожей… себя. Нет, себя она не видела – только руки, выставленные вперёд. Обладательница рук стояла на том же самом месте в поношенном ситцевом платьице бледно-розового цвета и смотрела на квартиру глазами Марты (какое странное имя) – той Марты.