…Даже если бы на выходе из НИИМотопрома под его тяжелым, нависающим козырьком, предназначенном для защиты от «атмосферных осадков», но, по чести говоря, плохо справляющимся с этой функцией, меня ждал следователь Генеральной Прокуратуры, я бы не смог толком объяснить ему, что же произошло четверть часа назад в одном из кабинетов этого здания на пятом этаже.
«Как все случилось, сам я не пойму…». Ночной кошмар-морок смешался в моем представлении с той реальностью, которая – несомненно! – была таковой полчаса назад в какое-то липкое месиво из фактов, образов и воспоминаний, склеенных яркими злыми эмоциями.
Медики, кстати, считают это «расстройством сознания» и называют такое состояние «онейроид». Но название ничего не объясняет, а только свидетельствует о том, что это явление существует и у «официальной науки» есть даже «папочка» с таким названием. Но в папочке – только куча «официально зарегистрированных» фактов без каких-то внятных их объяснений – что же стоит за этими фактами?..
И выскочил я из-под козырька «на автомате», не отдавая себе отчета, куда и зачем я иду. А шел я под тем же непрекращающимся дождем, под которым утром шел на работу. В голове крутилась строчка К. Симонова: «… шли бесконечные злые дожди…». И точно – сегодняшний дождь не был ни крупным, ни холодным, ни проливным, а именно изматывающее-монотонным, моросящим, равнодушным и злым. Но разного злого сегодня я видел столько, что уже не обращал на это внимания…
Теперь, когда все окончилось, спешить действительно было незачем, и я аккуратно обходил огромные лужи по самому «сухому» из всех неизбежно мокрых маршрутов…
Ещё не дойдя до калитки в заборе НИИТМотопрома, я немного успокоился и решил заехать на радиорынок в Царицыно, чтобы купить новые картриджи и бумагу для принтера – у него в ближайшее время явно прибавится работы.
Злые мысли крутились вокруг последней сцены в кабинете как осы вокруг куска сырого мяса, но от их жужжания прояснения не наступало, а ноги несли вперед по замысловатой кривой между ручейками, бочажками и озерцами тротуара проспекта им. Ю.В. Петрофабриченского вверх, к Онкологическому Центру.
Почему-то всплыла в памяти старая армейская история. Служил у нас один сержант, откуда-то из руссийской глубинки. Парень грамотный, бойкий, рукастый, он к концу службы стал зампотехом роты.
И вот однажды, меньше чем за полгода до его «дембеля», 11 июля 1972 года (я хорошо запомнил эту дату, поскольку она предшествует тогдашнему Дню независимости Монголии) он заступил в наряд по парку. Я как раз был оперативным дежурным и выдал ему «табельное оружие» – пистолет Макарова.