Очень скоро раздался характерный щелчок и в комнату из своего кабинета вышел Давид Ильич. Он оглядел помещение, удовлетворенно произнес: «Вижу, не разбежались!» и, не говоря больше ни слова («чтобы не отрывать от работы») направился к столу Елены Никоновны.

Новенькие девицы напряглись, пытаясь одернуть свои юбчонки как можно ниже. На наивно-любопытствующих мордашках легко читался мучивший их гамлетовский вопрос – вставать или сидеть? – но Давид Ильич успокоил их движением руки – мол, не трепыхайтесь, когда будете нужны – скажу!

Он подошел к Елене Никоновне и о чем-то тихонько стал с ней переговариваться. Поскольку мое место было занято, я сел за стол Иосифа Самуиловича, который вместе с Ильей Стефановичем и Александром Еремеевичем был в Новокомаринске, где они пытались «подключиться» к проекту возрождения производства тетраметилового эфира, который «раскручивал» сам Лужков.

Владимир Иванович сел за свой стол посреди комнаты. И, хотя женщины продолжали изображать «рабочий энтузиазм», им всем – войску, пригодному больше к булочным очередям, чем кричать «ура» – было ясно, что вот-вот должно было начаться некое действо, главными героями которого будем мы с Владимиром Ивановичем, а в качестве кордебалета выступят Оля и Анечка.

Наконец, Давид Ильич закончил свою подготовку (а его разговор был именно заключительной фазой этой подготовки) и обратился ко всем присутствующим:

– Людмила Феофилактовна, Таня, Лена – прервитесь на минутку! Мужиков сейчас у нас мало, и нужно относиться к ним внимательно. Вот Владимир Иванович и Юрий Александрович ездили сегодня по сажевым делам. Давайте послушаем, что они «надыбали» в Кремле, куда сегодня их приглашали. Я правильно говорю, Владимир Иванович?

Владимир Иванович слегка насупился и, не вставая с места, начал:

– Не совсем. Никто нас никуда не приглашал… Кто нас в Кремле знает? Это я сам напросился через старые связи, поскольку…

Давид Ильич прервал его:

– Ну, не будем так уж прибедняться – где и кто нас знает… Я думаю, что волк и должен сидеть там, где никто его не видит, а прыгнуть – и одним махом прямо за горло!.. Я ведь тоже порой такие двери открываю…

Ясно, что это лирическое отступление исполнено ради новеньких барышень – они должны были осознать, в какое место попали. И потому «принижение» известности нашей фирмы Владимиром Ивановичем было сразу же пресечено, а заодно и продемонстрировано, кто в «лавке хозяин» и какого полета эта птица.

Давид Ильич замолчал, давая возможность Владимиру Ивановичу продолжить. Однако Владимир Иванович молчал – он обиделся, что его так перебили и демонстративно надел маску дурачка-солдафона, ждущего приказания «начальства». Давиду Ильичу не оставалось ничего делать, как только принять эту игру, он это понимал, но понимал и то, что роль «начальника дурачков» совсем не та, к которой он стремился, а потому с раздражением сказал: