— Ах, да. Водопроводчики, верно? — мы успели дойти до нашего пристанища, когда Холмс наконец отпустил мою руку.

В холле нас встретил слуга. На странном французском он объяснил, что предоставлен в наше распоряжение и не будет ли чего угодно. Холмс отправил его отдыхать, и слуга ушел, оставив колокольчик: только позвоните, и он тут как тут. Очень удобно.

Мы сели в кресла около столика времен Людовика Шестнадцатого.

— Наши хозяева заботливы, — Холмс указал на бутылку. — Столь любезный вашему вкусу портвейн. Желаете?

— Нет, — хмель потихоньку таял, искушение росло, но я удержался.

— Отлично, — он вернул бутылку на стол. — Ну, каково ваше впечатление, Ватсон?

— Просто загадка. Сейф с шифром, а драгоценности исчезли. Невообразимо!

— Да, — Холмс грустно улыбнулся.

— Вы… У вас есть гипотеза?

— Полагаю, мне известно, кто взял драгоценности.

— Неужели?

— Полагаю, это известно и принцу Петру.

— Тогда зачем…

— Полагаю, и похититель знает, что я знаю и что знает принц Петр.

— Погодите, Холмс, погодите. Он знает, что вы знаете, что знает… Нет, это чересчур запутано. Зачем вообще было звать вас, если всем все известно?

— Грязная работа, Ватсон. Грязная работа. Вы тоже способны мыть полы в приемной после визитов больных, но держите для этого уборщицу, не так ли?

— Держал, — я вздохнул. — Держал, когда практиковал. Но все же…

— Семья Ольденбургских может себе позволить пригласить экспертов из Англии. Это богатая семья, Ватсон, очень богатая.

— Кто же похититель?

— Завтра, Ватсон, все завтра. Вы ведь помните — самым деликатным образом. И переведите часы или лучше дайте их мне. Вот, Ватсон, теперь вы окончательно в России.