— Эта плоть. Я не отдам её тебе. Я буду сражаться, осмелься и ты действовать по полной. Ты можешь высвободить все свои наболевшие потребности. И это будет только начало.

Я начал тяжело дышать, хотя минуту назад был в полном порядке. Мой взгляд был прикован к игре мышц и кожи на её уязвимом животике. Мои когти могли бы разорвать её внутренности с такой лёгкостью. Или я мог бы использовать свои зубы. Или просто мой язык.

— Секс и насилие, — промурлыкала Мэйв. Она приблизилась ко мне ещё на несколько шагов, но я так и не понял, когда она успела. И почему это имело значение. — Голод и потребность. Возьми меня, прямо здесь, на земле. Не доставляй мне удовольствия, чародей. Выпусти зверя, что внутри тебя. Я тоже желаю тебя. Я тоже дразню тебя.

Её пальцы стиснули короткие шорты.

— Перестань себя сдерживать. Перестань думать. Эти чувства естественны.

О да, чёрт, так оно и было. Мэйв могла быть одной из сидхе, могла быть быстрой, могла владеть всеми видами магических сил, но она не была сильнее меня. Как только я повалю её на землю, я смогу сделать с ней всё, что пожелаю. Я почувствовал, что у меня во рту скопилась слюна. Часть ее, возможно, стекала из уголка рта.

Мэйв шагнула ещё ближе и выдохнула:

— Тебе нужно моё горло? — она наклонила голову в сторону и провела рукой по своему гибкому телу, откидывая волосы назад, подальше от шеи. Её бёдра при каждом движении плавно, дразняще покачивались. Её шея была стройной и прекрасной. — Вот оно. Иди ко мне, мой Рыцарь. Вот так. Дай себе волю, и я сделаю так, что ты не пожалеешь.

Её горло. Я думаю, оно было мне нужно для чего-то ещё. Но сейчас я просто хотел. Вот как будет, когда я это получу. Я запущу свои зубы в её глотку, пока буду обладать ею. Если она будет сопротивляться — или сопротивляться недостаточно — я смогу прогрызть свой путь прямо к желанной крови.

— Так и должно быть, — продолжала мурлыкать Мэйв. — Рыцарь и Леди, вместе. Трахающиеся, как животные. Берущие то, что им желанно.

Её рот изогнулся в улыбке.

— Думаю, ты никогда не впускал это в себя. Не впускал настолько глубоко, чтобы я могла коснуться.

Её восхитительное лицо приняло притворное, по-детски невинное выражение:

— Но теперь я могу коснуться этого, не так ли?

Я зарычал. Я забыл, как делать что-либо другое, чем бы оно ни было. Всё, о чем я думал — это то, чего я хотел. Право обладать ею, как самкой. Взять у неё всё, что я пожелаю. Сделать её своей.

Кроме…

Подождите-ка.

Дрожащий всплеск чистого ужаса прошёл сквозь меня, и его энергии оказалось достаточно, чтобы дать мне возможность вырвать Зиму из моих мыслей, оттеснить её. Она не хотела уходить. Она яростно билась за каждый дюйм, завывающая, полная жажды плоти и крови.