— Никак, — честно признал Навин. — Вычислили парочку подельников Малоя, но эти чудаки затеяли перестрелку, и парни из штурмового дивизиона понаделали в них дырок. Так что мы не продвинулись ни на шаг.

— Не продвинулись? А я тут с Малоем пообщался.

— Что значит — пообщался? — опешил Ян. — Почему не арестовал?

Я только рассмеялся:

— Видите ли, коллега, во время нашего общения меня держали под прицелом двух штуцеров, поэтому с арестом как-то не задалось. Но твердо обещаю исправиться.

Навин открыл какую-то папку и глянул на меня поверх пыльных страниц.

— Ну и как он? Малой, в смысле?

И неожиданно этот, казалось бы, простой вопрос поставил в тупик.

— Он крут, — в конце концов сформулировал я свои впечатления. — Серьезно, без дураков.

Аарон Малой и в самом деле показался резким до невозможности. Вроде ничего особенного — ну высокий, спортивный, с длинными руками, — но стоит лишь вспомнить его глаза, сразу становится не по себе.

«Не по себе» — это в том смысле, что обычно меня не посещает желание выколоть человеку глаза. А тут как наваждение, так бы и ткнул ножом…

— Сделал Малой тебя? — догадался Ян.

— На полкорпуса точно обошел.

— Думаешь, это он за всем стоит или его просто наняли? Есть предположения, что происходит?

— Ни малейших. — И я в свою очередь перешел в наступление. — Смотрю, оперативный штаб пустеет?

— Есть такое дело, — подтвердил Навин. — У дивизиона по борьбе с организованной преступностью начинаются горячие деньки. Леопольд Марон таки смог вывести из себя Саливана.

— Слышал, да.

Тут дверь кабинета приоткрылась, и к нам присоединился Артур Левин.

— Вот, — выложил он на стол мой табельный револьвер. — И нож.

— Свободен, — отпустил я его и снял пиджак.