— Ясно, — вздохнул я.

— Исполняйте, — глянув на часы, распорядился капитан и вдруг попросил: — Виктор, останься.

Навин и Крамер покинули кабинет, а я забеспокоился:

— Что-то случилось?

— Ты ведь знаешь, что на место начальника специального дивизиона рассматривались кандидатуры твоя и Яна? — неожиданно спросил шеф.

— Ну и?

— Принято решение о назначении Навина, — заявил капитан. — Хочешь узнать почему?

Я внутренне поежился, подозревая, что вопрос задан вовсе неспроста и выслушать вердикт мне придется в любом случае.

— И почему же?

— Ничего личного. — Шеф откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. — Но при расследовании этого дела было установлено, что человеком, причастным к смерти профессора Шмидта и похищению излучателя, был твой отец, Марк Наговски.

Вот спасибо тебе, папа!

Я подумал, стоит ли разыгрывать удивление, решил не унижаться и через силу заставил себя улыбнуться:

— Я не знал своего отца.

— Это не отменяет того факта, что он был гангстером.

— Информация проверенная?

— Нам удалось восстановить подпись на письме, адресованном Дэвиду Волину. Том самом, которое обнаружили в камине Романа. Подняли из архива документы — твой отец до сих пор числится в розыске. Мне очень жаль.

— А уж мне как жаль!

— Сын за отца не в ответе, — капитан поднялся из-за стола, обошел его и похлопал меня по плечу, — но начальником специального дивизиона может быть только человек, в чьей биографии нет абсолютно никаких темных пятен.

— Решение уже принято? — прищурился я. — Или есть возможность на него повлиять?

— Виктор! — страдальчески сморщился шеф. — Я знаю, у тебя хватает влиятельных друзей, но сейчас это уже ничего не изменит.