— Теперь так модно, да? — пошутил, шагая к лестнице.

— Ха-ха, — обернулся Ян. — Очень смешно!

— Так и вид у тебя весьма… своеобразный, — ухмыльнулся я. — Тебе никто не говорил, что черная кожа и розовый шелк несколько не сочетаются друг с другом?

— Не менять же теперь сорочку! — фыркнул Ян. — Знал бы ты, какой гадостью мне руку мажут, сейчас бы не издевался!

— А две перчатки надевать не пробовал? — Мне нечасто выпадал повод залезть напарнику под кожу, и упускать такую возможность не собирался.

— И так ладонь потеет.

— А тебе не кажется, что белая замша была бы более уместна?

Ян резко остановился, глянул на меня исподлобья и вдруг прищелкнул пальцами.

— Отличная идея, Виктор! Ex ore parvulorum veritas! — воскликнул он. — Вижу, в тебе все же теплится чувство прекрасного!

— Это была шутка.

— Нет, ты и вправду безнадежен! — Навин достал записную книжку и прямо на ходу сделал в ней какую-то пометку. — Обязательно озадачу своего портного.

— Так у тебя это надолго? — удивился я.

— Восстановление кожи займет какое-то время. Месяц, может — два.

Тут мы прошли в приемную капитана, и секретарша указала пальцем с ярко-красным ногтем на дверь.

— Инспектор Крамер уже там, — сообщила она и обворожительно улыбнулась: — Виктор, тебя просили зайти без промедления, а вот вы, странный незнакомец, в списке приглашенных не значитесь.

— Оставь свои шуточки, Белла! — поморщился Навин. — Меня тоже вызывали!

— Вызывали инспектора Крамера, комиссаров Грая и Навина, — на полном серьезе выдала дамочка. — И поскольку наш милашка Ян никогда бы не надел столь безвкусной черной и страшной перчатки, совершенно точно вы — не он. Что вы с ним сделали?

— Да вы все сегодня просто фонтанируете юмором! — взорвался Навин и решительно распахнул дверь.

Я снял шляпу и вслед за ним сунулся в кабинет.

Шеф явно пребывал не в самом лучшем расположении духа и сейчас даже больше обычного походил на раздраженного всем и вся моржа. Он с хмурым видом вертел в руках карандаш, и, судя по валявшимся на столе обломкам, уже не первый.