Я знал, что требование Райми вполне приемлемо — Кардинал и так умирал, — поэтому ожидал, что он сразу же согласится. Но Кардинал попытался спустить все на тормозах. Он сказал, что мог бы поделиться с Райми многолетним опытом, знаниями и мудростью и оставаться у того под рукой в качестве советчика. Но Райми это не устраивало. Он сказал, что не собирается больше играть в игры Кардинала и не будет ждать, пока тот умрет, каждый день справляясь о его здоровье и строя планы на будущее, которое может не наступить никогда. Он должен знать наверняка. И добавил: «Край крыши вон там, мистер Дорак».

Вами замер, когда это услышал, и змеи на его скулах, казалось, нервно задрожали.

— Что не так? — спросил я.

— Он не может прыгнуть, — ответил Вами, хотя было похоже, что он говорит сам с собой. — Он не должен.

— Ты так привязан к этой старой сволочи?

— Мне на него наплевать. Но если то, что он говорит, правда, если я — одно из его творений, тогда после его смерти я исчезну.

— Да будет тебе, — ухмыльнулся я, — только не говори, что ты поверил хотя бы чему-то из этой муры…

— Тихо! — прошипел он.

Кардинал попытался переубедить Райми. На крыше уже находился Форд Тассо, который прятался за металлической надстройкой, а теперь по зову Кардинала появился, таща за собой связанную Аму Ситува с кляпом во рту. Ту самую молодую женщину, которая помогла мне установить связь между Присциллой и Эллен и которая, судя по всему, была любовью всей жизни Райми. Я был уверен, что это не случайно, но в данный момент мне некогда было об этом думать.

Кардинал снова повел себя так, будто впереди у него годы и годы: он пытался уговорить своего преемника дать ему пожить, хотя бы для того, чтобы сохранить Аму, которая тоже была аюамарканкой.

Райми заколебался. Затем предложил Кардиналу стереть Аму, а потом вернуть, только в этот раз сделать бессмертной, как его. Кардинал ответил, что это не получится, и начал объяснять почему, но именно в этот момент Вами выдернул из уха наушник.

— Что ты делаешь? — спросил я, когда он бросился к двери.

— Кардинал прыгнет! — прокричал он. — Я должен его остановить. Я не хочу умирать, только не так.

— Ты не сможешь его остановить.

— Могу попытаться! — прорычал он.

— Но он все равно умрет. Он… — Я начал рассказывать про опухоль мозга Кардинала, но Вами уже и след простыл: он взлетел по лестнице, как белка, действуя поспешно первый и единственный раз в своей идеально просчитанной жизни.

Взяв его наушник, я вернулся к прослушиванию мыльной оперы, теперь в стереоварианте, и заключал пари с самим собой, как она завершится.