— Я могу утверждать одно: объектом бандитского нападения стал я сам. И требую немедленной связи с посольством.

— С каким?

— С португальским.

— Вы гражданин Португалии?

— Да. И представляю здесь интересы корпорации «Интернэшнл индастри».

— Меня, если вы поняли, интересует ваше имя.

— Жоан Роваско.

— Как? Как? Жоан? Что? Роваско? — Чарлз, казалось, взорвался хохотом, тупой, равнодушный, холодный чиновник исчез, растворился в воздухе, перед Чиверсом сидел задыхающийся от смеха весельчак, тыкающий в него пальцем, как в невидаль, вызывающую неодолимую веселость. Вдруг палец этот взлетел вверх и вместе с ладонью с треском опустился на стол. Гримаса отвращения на миг исказила лицо Чарлза, и оно опять стало спокойным.

— Представляю, какая физиономия была бы у капитана Рикардена, явись к нему вы под этим именем, — сказал он. — Разве не другое имя стояло в документах, которые вы ему предъявили, требуя выдать аппаратуру?

— Я не понимаю, о чем вы говорите. И еще раз требую связать меня с посольством. — Дик начал нервничать.

— Сейчас поймете. — Маккью вынул из ящика стола фоторобот «сотрудника министерства» и протянул ему: — Слишком многие, притом с профессионально наметанным глазом, видели вас здесь.

— Я отказываюсь разговаривать с вами до тех пор, пока не увижусь с представителем посольства.

— Какого посольства, капитан Чиверс? — повышая голос, проговорил Чарлз почти по слогам. — Я вас слишком давно и хорошо знаю. Жоан, Дон Кихот, Санчо Панса, Фидель Кастро… Хватит кривляться!

— Ах вот как! То-то вы сразу показались мне соотечественником! Тем лучше. — Дик чуть не вскочил со стула. — Тогда я требую немедленно связать меня с нашим посольством. И запомните, я не из тех, кто прощает глумление над собой.

Глаза Чарлза сузились, и он чуть заметно кивнул своему помощнику. Стул из-под Чиверса вывернулся, и на него обрушился град ударов, таких молниеносных и страшных, что сознание покинуло его раньше, чем он успел ужаснуться тому, что с ним происходит.

Очнулся он под сильной струей холодной воды, которая лилась ему на затылок, заливала глаза, текла за шиворот. Он оперся руками о раковину, почувствовал под ногами пол. Сильная рука выдернула его из-под струи.

— Умойтесь, — последовала команда, и на плечо его бросили полотенце. Все еще приходя в себя, он послушно умылся, вытерся полотенцем и увидел себя в зеркале. Похоже, процедура эта была предусмотрена, потому что увиденное потрясло его.

Помощник Чарлза рванул его назад и втолкнул в комнату для допросов.

— Запомните, Чиверс, любая угроза в мой адрес будет заканчиваться для вас плохо, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, заявил Чарлз.