Я почувствовал, как кровь прилила к лицу. Я был зол на Машку за свой страх. От одной мысли, что я мог потерять Иванову, стало так скверно, что я потянулся расстегнуть ворот рубашки. Благо комиссар и Анна оказались слишком поглощены разговором, чтобы заметить мое смятение.

— Поначалу я подозревал начальника безопасности в организации первого покушения, — продолжал Ситтон, — но во время второго он получил несколько осколочных ранений, которые едва не стоили ему жизни. Я полагаю, смерть госпожи Эрн — это открытое предупреждение Марь Ванна. Чтобы остановить смерти, она должна отдать материк. Я не сказал бы вам всего этого, если бы не подтверждение допуска от самой главы «Нако». Видимо, вам доверяют. Поэтому говорю прямо — я считаю, что это очередное покушение. Покойная госпожа академик была правой рукой госпожи Ванна, главой исследовательского сектора. Ее смерть и то, как все было обставлено, можно рассматривать только как последнее предупреждение. Думаю, за этим вполне может стоять Земля, и то, что господин Эверс был близким другом жертвы, только укрепляет меня в этих подозрениях.

Я охотно согласился с ним. Но, к моему удивлению, Анну заинтересовало совершенно другое. Она принялась расспрашивать про Коновалова и подозрения на его счет. Комиссар очень метко и точно описал ей Машкиного боевого гнома, а я мысленно поставил себе галочку — присмотреться к нему повнимательнее. Я уже пожалел, что сбежал из «Нако», не потолковав с шефом безопасности. Меня извиняло лишь то, что — случись этот разговор — он навялил бы мне обещанную пару андроидов. Не хватало еще таскать за собой это высокотехнологичное шапито.

— Скажите, комиссар, — спросила Анна, не глядя в мою сторону, — насколько самоотверженно господин Коновалов предан своей начальнице?

Я даже не успел понять, что делаю: схватил Анну за руку и дернул к себе.

«Не будь ревнивой сукой, — прошипел во мне кто-то незнакомый, — не трогай Машку. Ей и без тебя хватает».

Анна посмотрела на меня долгим холодным взглядом. Я начал извиняться за резкие слова, что-то беспомощно бормоча. Комиссар стоял в сторонке, дожидаясь, когда мы договоримся. Анна молчала.

— Я не хочу искать дурное в твоих друзьях, Ферро, — сказала она наконец, — но и закрывать глаза на факты не намерена. Я буду копать везде, где сочту нужным. И если тебе это не нравится, можешь жалеть, что взял меня с собой. Но я уже на службе, комиссару переслали все необходимые бумаги, и он не против моего участия в деле со стороны Земли. Так что давай без истерик.

Я сжал кулаки, напомнив себе, что сам только что обидел ее, что она — моя любимая и мы просто оба слишком взвинчены всем этим.