– Я вообще, честно говоря, очень удивлен, – подхватил отец. – Настолько глубокая игра в таком юном возрасте… Ирин, а кто у него родители, музыканты?

– Это сын Олега Литвинова. Ты же его знаешь, – задумчиво ответила Ирина.

– Литвинова?! – с крайним удивлением в голосе переспросил отец. – Вот уж не ожидал. Я, конечно, с Олегом мало сталкивался, но это человек от музыки уж слишком далекий…

– Федя вроде неродной ему сын, – вспомнила Рашевская. (Этот вопрос ее особо никогда не интересовал.) – Он, кажется, уже большой был, когда его мама вышла замуж за Литвинова.

– Хм… Удачный брак, – заметила мать.

– Не знаю… – с сомнением в голосе произнесла Ириша.

– Почему?

– Мне кажется, у них не совсем все в порядке.

– Почему? – повторила вопрос мама.

– Да просто… Разговоры всякие в школе ходят. Не хочу пересказывать. Не знаю, правда – неправда… Мало ли что говорят, – Ирина замяла вопрос. Не говорить же родителям, что иногда Федя появляется в школе со следами серьезных побоев на лице. Почему-то этот факт сейчас больно резанул по сердцу. Невольно вспомнилось, как еще осенью Федя появился с несколькими шрамами на лице, и Бочков… Как она могла вообще встречаться с ним после этого?! Он же просто подонок! Уже тогда можно было понять. К тому же, еще и идиот полный. Разве нормальный человек будет девушке рассказывать правду о той истории, с наркотиками?! Был бы умнее хоть немного, явно бы промолчал. Федя с Яном правильно все рассчитали.

Ирина откинулась назад, закрыла глаза. На душе было так тоскливо и пусто… Ей сейчас казалось, будто само ее участие в этом конкурсе, который все перевернул с ног на голову, было запрограммировано свыше, причем лишь для того, чтобы она услышала Федину игру и поняла что-то очень-очень важное. Но понять это до конца она сейчас почему-то боялась. Бывает же так… Знаешь человека давно, вернее, думаешь, будто знаешь. А потом в какой-то момент понимаешь: ведь ты не знала ничего и он настолько другой, что ты даже предположить не могла…

– Ирин, что с тобой? – вмешалась в мысли мама.

– Ничего… А что такое?

– Ты плачешь?

– Нет… – растерянно произнесла Ириша и почувствовала, как по щеке действительно катится слеза. Девушка быстро вытерла каплю и натянуто улыбнулась: – Тушь, наверное… в глаз попала…

А на самом деле комок стоял в горле и хотелось уже не просто поплакать, а разрыдаться, спрятаться куда-нибудь, чтобы никто не видел… Ирина сделала несколько глубоких вдохов. Попыталась выкинуть из головы все мысли. Не надо думать об этом сейчас. Она потом успокоится, и все будет по-другому, и мысли будут другими… «Не будут…» – предательски шептало что-то внутри.