В конце концов пришло спасение. Приехали домой.

Ириша постаралась как можно скорее пробраться в свою комнату, закрылась в ванной, включила воду и наконец дала волю слезам. Сегодня все внутри перевернулось. Это было и больно, и хорошо одновременно. Только вот как теперь с этим жить? Может, конечно, завтра пройдет… «Не пройдет…» – шептал тот же голос.

Тем временем Федя, абсолютно и безоговорочно счастливый, сидел в своей комнате, рассматривал диплом лауреата и ощущал такое глубокое и огромное удовлетворение, какого не чувствовал прежде никогда. У него даже мысли, даже намека на мысль не было, что может быть первое место. Максимум, на который он рассчитывал, – какой-нибудь диплом. У него и цели такой не было – победить, он же участвовал в конкурсе просто так, для себя! Юноша снова вспомнил свои ощущения на сцене и неожиданно понял: ничего лучше он до сих пор в своей жизни не испытывал. Такой адреналин в крови, подъем эмоций, небывалое чувство окрыленности, вдохновения… Ему ужасно захотелось вернуть это состояние, пережить его заново… Может, плюнуть на Олега, плюнуть вообще на все и поступать в консерваторию?! Зачем гноить себя на экономическом, когда даже сама мысль об этом факультете ему глубоко противна?!

И еще, что немаловажно, после сегодняшнего дня значительно поднялась самооценка. И сейчас, вспоминая смущенный! взгляд Олега, Федя радовался, как ребенок. Для Олега же это был просто нокаут! Надо было видеть его лицо, когда объявили результаты!

И Федя долго еще вспоминал каждую деталь, каждую секунду прожитого дня, который стал одним из счастливейших дней в его жизни.

И еще, что немаловажно, после сегодняшнего дня значительно поднялась самооценка. И сейчас, вспоминая смущенный! взгляд Олега, Федя радовался, как ребенок. Для Олега же это был просто нокаут! Надо было видеть его лицо, когда объявили результаты!

Прошло две недели. Ирина все чаще замечала за собой, что она подолгу задерживает взгляд на светлых кудрях Литвинова, который сидел впереди, через две парты от нее. Она все чаще вечерами сидела у окна, глядя вдаль и глубоко задумавшись. В один из таких дней она вспомнила: когда-то Федя пытался куда-то ее пригласить (хотя мало кто из мужской половины класса не пытался куда-нибудь ее приглашать), но она отказалась. Это еще ни о чем не говорило. Конечно, Ирина замечала смущение и растерянность Литвинова в ее присутствии, но, во-первых, смущенных и растерянных было слишком много, и, во-вторых, это тоже еще ни о чем не говорило.

Подобная проблема возникла у девушки впервые в жизни. Среди толпы молодых людей, интересных ей и не очень (а в основном совершенно неинтересных), она впервые увидела человека, с которым ей действительно хотелось иных, совсем других отношений. И впервые она не знала, что ей делать, что говорить и как себя вести. Ведь он сейчас так далек от нее…

Ирина вспомнила свои ощущения на конкурсе. Тогда в какой-то момент ей почему-то показалось, будто Федя играет только для нее и звуками говорит ей нечто очень важное. В этих звуках она сердцем услышала что-то настолько ей близкое и родное, что это чувство до сих пор не давало спокойно спать, спокойно дышать, спокойно жить… Словно исчезла стена между ними. Будто приоткрылась завеса и она увидела его душу, а душа эта оказалась отражением ее самой… Словами невозможно объяснить.

Все чаще Ирина тихо плакала по вечерам, обнимая подушку.