– Исцелите его!!! Я умоляю вас, я прошу… Вам же все подвластно!!! Исцелите!!! Исцелите…

Элэйми наклонилась, взяла его за плечи, подняла, не позволяя унижаться дальше, тихо произнесла, покачав головой:

– Слишком поздно. Я тебе говорила, Ариас, я тебя предупреждала: недавно рожденная душа очень уязвима. Он отдал себя полностью, без остатка, отдал свет, из которого состоял. Свет Первоисточника. Я не могу здесь помочь. Неужели ты думаешь, что я не исцелила бы его, если бы это было в моих силах… Я не владею силой Первоисточника, – Элэйми склонилась над умирающим Флайсом, нежно погладила исчезающий свет: – Прощай, малыш. Мы всегда будем помнить тебя. Ты спас не просто трех ребят, ты спас миллионы жизней.

Повинуясь безотчетному порыву, все опустились на колени. Хотелось проснуться. Как можно скорее. Происходящее уже не могло восприниматься как реальность: ни ум, ни сердце не могли принять столь чудовищной жестокости и несправедливости. Флайс, маленькое теплое солнышко, согревавшее путь, стал неотъемлемой частью мира, как земля, воздух, вода, солнце, звезды, небо… Не укладывалось в сознании, что он вообще может умереть. За что же зацепиться в этом ускользающем мире, за что держаться, если воплощение высшей любви может вот так погибнуть, исчезнуть навсегда?! Неужели никто не мог отвести беду, защитить это маленькое, трогательное создание, вдруг оказавшееся таким сильным и мужественным… Есть вещи, которые сердце никогда не сможет осознать и с чем никогда не смирится. И, как день и ночь никогда не наступят одновременно, так никогда не совместятся понятия «детство» и «смерть». Порой в мире происходят такие вещи, что не знаешь, как жить с этим дальше. Куда идти, во что верить? И чувствуешь себя настолько незащищенным, потерянным, одиноким… Начинаешь придумывать продолжение жизни, но эта пустота остается и рано или поздно напоминает о себе тихой болью внутри. И ты пытаешься забыть эту боль, придумываешь объяснения, оправдания, ищешь утешения, но не находишь, потому что не знаешь и никогда не узнаешь почему! Почему такое вообще могло произойти?!!

Ирина положила руку Феде на плечо. Тот остановившимся взглядом смотрел на Флайса. Его душа уже знала эти чувства. Он уже переживал подобную потерю, и сейчас ему казалось, будто умирает его часть, невозможно близкое и родное существо.

Ариас, убитый горем, склонился над аумэ:

– Флайс… Я люблю тебя, малыш…

– Я тоже люблю… учитель…

Маленькое тельце вспыхнуло слабым светом, точно улыбнувшись на прощание, и исчезло, растворившись в темноте.

– Не-е-е-е-ет!!! – по всему телу Ариаса побежали длинные языки красного пламени. Ребята невольно отпрянули в сторону. Ангел изо всех сил сжал голову руками, будто хотел ее раздавить, разломать на части… Потрясение было слишком велико. Он словно вернулся в человеческое тело – таким сильным и глубоким было безграничное отчаяние, которое он сейчас испытывал.