Но что такое для нацкомовского русского расстрел, если перед глазами маячат иностранные деньги? Я выбежал на середину дороги, достал из кармана пачку волюты и своим телом остановил первую попавшуюся машину, которая успела затормозить в считанных миллиметрах от меня. Я прижал к лобовому стеклу деньги. Глаза водителя загорелись. Мне стало ясно, что можно садиться.

Оказавшись в машине я что было силы крикнул, чтобы он гнал не останавливаясь. Деньги я бросил водителю на колени, о чем потом пожалел, так как он то и дело отвлекался от дороги.

— Куда? — спросил он меня.

Я обернулся и увидел выбегающего из гостиницы Михаила. Мы уже сворачивали на другую улицу и он не видел нас. Мне удалось уйти.

— В британское посольство, — ответил я и откинулся на спинку.

Он домчал меня с ветерком. В посольство я ворвался сам не свой. Все самое страшное было позади.

Господин посол встретил меня удивленно, но когда узнал, что со мной приключилось, сказал, что он никогда не сомневался в смелости и профессионализме английский журналистов.

— Ну, теперь-то домой? — с надеждой спросил он меня.

По его тону я понял, что он только и ждет от меня положительного ответа. Я не осуждаю его. Да и кто я такой. Но заслуга демократии в том и заключается, что журналист имеет полное право критиковать чиновника. И поэтому я критикую господина посла за его неуверенность. Я понимаю, что ему было бы намного удобнее, чтобы я наконец покинул Россию и не создавал лишних проблем. Ведь, случись что со мной, отвечать пришлось бы и ему.

Но если кто-то из читателей подумал, что все эти события столкнули меня с обозначенного пути, тот горько ошибся. Даже пережив все, о чем я уже рассказал, я не отказался от мысли попасть в лагерь повстанцев. Без этой поездки я бы не смог смотреть в глаза самому себе, не мог бы больше считать себя настоящим профессионалом. Нет, бегство с поджатым хвостом было не для меня.

— Так вы не ответили, — снова обратился ко мне господин посол.

— Нет, домой я пока не собираюсь, — твердо ответил я. — Мои дела в России еще не закончены. Я должен попасть к повстанцам и встретиться с лидерами Армии Свободы.

— Но это безумие! — Посол и правда смотрел на меня как на умалишенного. — Вы, наверное, переутомились, мистер Даррел, от всех этих переживаний. Вам надо отдохнуть! То, что выговорите — самое настоящее безумие!

— Пусть так, — сохраняя чувство собственного достоинства, ответил я. — Вы можете считать это чем угодно. Но хочу напомнить вам, что одна из обязанностей посольства — во всем помогать журналистам своей страны. Полностью способствовать выполнению ими своих профессиональных обязанностей.