– Они не успели рассказать.

– Нужно было спросить, прежде чем всех поубивать.

– Да что ты говоришь! Затруднительно задавать вопросы, когда тебя самого собираются прикончить.

– Зачем вообще вы сюда сунулись в одиночку?!

– Ситуация изменилась. Не было времени ждать кавалерию.

– Каким же образом она изменилась?

– Эта парочка собиралась сбежать.

На скулах Товарища Чжао заиграли желваки. Мои ленивые разъяснения едва ли его устраивали. Он сказал:

– Но компромат все еще где-то хранится.

– Может, и хранится. Только вот те, кто знал о нем и его местонахождении, мертвы.

Китаец шумно вздохнул, пытаясь прожечь во мне дыру маленькими узкими глазами. Но я был слишком безразличен по отношению ко всему, поэтому хрен он чего добился.

– Возможно, кто-нибудь слышал выстрелы и вызвал полицию, – сказал Чжао. – Вам не стоит тут задерживаться.

Он отдал команду, после которой вся свита китайских братков спешно ретировалась. Сам Чжао еще постоял, поводил умным лицом, затем развернулся и, не спеша, направился к выходу.

– «Гретельская бойня», – сказал я в удаляющуюся спину.

Китаец замер.

– Вы обещали помочь. Не забудьте об этом.

Возможно, Товарищ Чжао и хотел что-то сказать, но затем посчитал это лишним. Не удостоив меня даже презренного взгляда, он покинул место преступления.

Я остался наедине с двумя трупами. Голова была свободна от всяческих мыслей. Кажется, Будда говорил, что, если человеку удастся хотя бы секунду ни о чем не думать, он достигнет Просветления. Вот оно – мое просветление, кровавое и душное.

Немного посидев и собравшись с силами, я оторвал задницу от стула, нырнул под стол и сноровисто отсоединил системник от всех проводов.

Зажав небольшой ящик под мышкой, направился к выходу. Я осознавал, что несу файлы с компроматом не только на мэра города, но и на весь локальный истеблишмент, а потому играл опасно и по-крупному.