Может, мы сами наша последняя надежда?
Грей вспомнил цитату из Эдмунда Берка[63]: «Единственное, что нужно для триумфа зла, – это чтобы хорошие люди ничего не делали».
Он взглянул на заходящее солнце, вспомнил маленького сына и мысленно дал ему клятву:
«Я не прекращу сражаться со злом.
Ради тебя.
Ради нашего общего светлого будущего».
Глава 48
Глава 48
26 июня, 20:24 по западноевропейскому летнему времени. Атлантический океан, у берегов Марокко
В подтопленном трюме «Денницы» сорок восьмой Муса в отчаянии разразился бранью. Накренившаяся яхта медленно тонула в море. Полыхали огни, безумолчно ревели сирены.
Фират ждал на сиденье гидроцикла позади одного из Сынов.
В другом конце ангара команда освободила четырехместный батискаф. Двигатели субмарины завелись, и судно, дав задний ход, пошло к послу. Тем временем в корме открылся люк, направленный в противоположную от берега сторону. Уже слышался шум винтов приближающихся военных кораблей, над головой то и дело проносился самолет. Подбитую яхту могли захватить с минуты на минуту.
«Меня тут быть не должно», – сказал себе Фират.
Надо было последовать примеру сенатора Каргилла, который покинул яхту еще у Гибралтарского пролива. Отбыл на саммит ЕС, лично заниматься неким вопросом государственной важности. Тогда Каргилл негодовал, жалуясь, что ему не судьба отправиться на юг и встретиться с ударной группой.
Однако же вовремя эта сволочь убралась.
«Или Бог сенатора благоволит ему больше, чем Аллах – мне?»