Врубель тоже видел это, он глядел на Гаппе и видел в ней Машу — видел душу своей сбежавшей надежды.
— Хотя, конечно, эта, с ребенком на руках, все же иная… особенная. Вы, видно, не понимаете, кто рядом с вами, какая в ней сила. Ее душа чистой воды! С такой душой можно пройти даже врата Цербера… И вернуться обратно.
— Уходите, скорей, — прикрикнула Акнир на Викторию. И снова осадила колеблющуюся Дашу. — Ты знаешь будущее, твоей Маше ничего не грозит. — Идите, — повторила приказ Акнирам, и как только дочь Мистрисс покинула восточную комнату, повернулась к ее матери. — Дайте-ка я угадаю, вы уже знаете вход в Третий Провал?
— Сделка свершилась, — подтвердила Мистрисс.
— С кем?
— Я не могу вам сказать. Клятва Уроборуса.
— Неужели я зря пощадила вашу дочь? — сдвинула брови Акнир.
— Я не могу сказать вам, как пройти в Третий Провал, и не могу сказать, кто открыл его, но могу подсказать третью отмычку… Это то, что неподвластно человеку!
— Негусто.
— А в награду за жизнь моей дочери я сама исполню ваши желания — каждой из вас.
— Ну, удивите нас! — пробубнила Чуб недовольно, все еще сомневаясь в верности решения отпустить фанатку чистейших бриллиантов. Если Катя узнает, она им ни за что не простит!
— Ты, — посмотрела магиня на Акнир, — хочешь знать правду о своей семье. И я погадаю тебе.
— А я? — подняла руку Даша.
— Я расскажу тебе то, что ты жаждешь узнать больше всего: истинную историю Джека-потрошителя. И раз уж о том зашла речь, — Мистрисс вновь повернулась к Акнирам, — вы зря не слушали свою старшую «сестрицу», она ведь права. Я приехала в Киев прямо из Лондона. И кровь возле цирка — моя вина!
— Вы — Джек-потрошитель? — от изумления Даша Чуб даже забыла о сбежавшей любительнице драгоценных душ. К черту дочь, когда пора прибить мать, причем сразу в зародыше! — В самой черной и страшной магии чрево шлюхи используют, чтобы открыть проход в мир иной. — (Она вспомнила кипящую на спиртовке кастрюлю магини с вонючими разваренными кусками мяса… человеческого?). — Ведь чрево — тоже проход. А вы хотели открыть Третий Провал. Потому вы искали на Киеве горизонталок и убивали их!
— Ты вообразила, что Джек-потрошитель — это я? — Мистрисс слегка запрокинула белокурую голову и засмеялась. — Все наоборот. Я — убийца Джека-потрошителя!
Она прилегла на любимую сверкающую парчой оттоманку:
— И все же ты недалека от истины, моя mademoiselle… все дело в Провалах! Мы из рода коллекционеров, и я, и моя дочь. Привезти диковинку из каждого города, где довелось побывать, — для нас дело чести. И когда я приехала в Лондон, весь он, как улей, гудел слухами о кровавых приключениях Джека. Как я могла не прихватить такой сувенир? Я поселилась в Уайтчепеле неподалеку от Флауэр-и-Дин-стрит — самой опасной и непотребной улицы Лондона, ночами я наряжалась, как местная шлюха… я искала его. И однажды он отыскал меня!