— Эту нельзя трогать, она Киевица.
— Да? Жаль… Вторая — похуже. Но очень похожа. Они прекрасны. Совершенно прекрасны! Я видела много, очень много красивых людей, но еще не встречала такой идеальной красы.
Нечто очень похожее говорил им Врубель, описывая Анну Гаппе:
— Я хочу ее немедленно! — в волнении продолжала дочь Мистрисс.
— Не сейчас, мой бесеночек, тут чересчур много ведьм.
— Но я хочу ее, мама! Позволь хоть одну, раз нельзя гарнитур.
Не сдержавшись, Даша широко распахнула дверь и зашла в уборную, ступая нарочито тяжело, угрожающе. Виктория Сюрская взглянула на прибывшую недоуменно-надменно, зато лицо миссис Фей Эббот словно умерло и разложилось у них на глазах — гадуница видела будущее и знала, где и когда ее дочь повстречает Киевиц ХХІ века.
Мистрисс знала, что ее дочь умрет, и рвалась в грядущее, чтобы спасти ее душу!
— Оставь ее, — Акнир подошла сзади, положила руку на Дашино плечо. — Мы уже достаточно переиграли историю.
— Но однажды Виктория погубит родителей Кати!
— А мы погубили мою мать. Мы больше ничего здесь не будем менять, лишь тогда у меня есть крохотный шанс все исправить. Виктория погибнет, когда придет ее время. Уходи! — приказала Акнир коллекционерке драгоценных камней.
Та бросила вопросительный взгляд на мать, Мистрисс кивнула, предлагая «бесенку» бежать отсюда как можно скорей.
— Нет, подожди, — Чуб вырвала из рук Виктории Сюрской газету и снимок: — Это же газетка с Анной Гаппе… И фото Маши с сыном! Оно было в моем кармане. Когда вы вообще успели украсть его?
— Только что — во время моего выступления. — Мистрисс и не пыталась ничего отрицать. — Мои Ангелы бездны знают, что я собираю для дочери подобных людей.
— Таких, как Маша и Анна? Но почему они — гарнитур?
— Их души схожи в своей чистоте, как две капли воды — как два бриллианта чистейшей воды! Редко встретишь таких похожих людей.