– Второй этап – агрегация[65], – ответил Страж. Его тон дал понять, что тема закрыта. – С этого момента программа начинает работать по своим собственным правилам. Я не появлюсь до самого конца цикла.

Он повернулся и вошел в здание ратуши. Дверь захлопнулась, щелкнул замок.

Я чувствовал себя так, словно заново родился.

52

Мин

У меня тряслись руки.

Страж ушел, но я понимала, что он оставил после себя анархию.

– И это все? – Гвоздь взмахнул руками.

Он подбежал к дверям и снова провел карточкой по считывающему устройству. Когда ратуша не открылась, он схватил кирпич и врезал им по ближайшему окну. Стекло даже не дрогнуло. Гвоздь взвыл от боли и затряс рукой.

Мы предоставлены сами себе.

Паника охватила толпу. Одноклассники сгрудились, нервно перешептываясь. Не каждый день голограмма уверяет тебя, что ты мертв.

Я продолжала блуждать глазами по площади. Все вокруг казалось реальным. Приложив ладонь к колонне, я почувствовала прохладу грубого камня. Ничто не казалось «виртуальным», но я сама видела, как реальность исчезала.

Тем временем шепотки перешли в возгласы и крики. Толпа начала закипать, как вода в кипящем котле. Никто понятия не имел, что теперь делать.

– Как мы можем быть мертвыми? – взвизгнула Джессика, вцепившись в плечо Сары. – Лично я – жива! Здесь и сейчас!

Сара сбросила ее руку и поспешила туда, где собрались Итан с Тоби и близнецами Ноланами.

Надо убираться отсюда, и поскорее.

Некоторые лежали в обмороке. Гектор тихо плакал. Ларс и Лейтон сидели на ступенях ратуши, прижавшись друг к другу.