Метт покачал головой в притворном недоумении.

— К тому времени, как Оникс-12 станет мусорной свалкой, меня в системе уже не будет. Или я буду помогать его спасать, еще не решил. Вы совсем ничего не понимаете, Райс? Что бы ни случилось с планетой, это принесет деньги.

— И это стоит гибели «Касэлоны»?

— Да никто не собирается вас убивать! — Илиас повысил голос. — Стройте хижины, обрабатывайте землю, охотьтесь на лайсов! Живите сколько влезет!

Вдохновленный тон и дружеская улыбка не могли обмануть Сэма. Он помнил, с чего все началось, и не обольщался насчет перспектив.

— Сколько же? Пока вам не потребуется виновный?

— Полагаю, суд вас оправдает.

Райс скрипнул зубами. Что за лицемерный мир? Его заполонила ложь, от которой не скрыться даже на безлюдной планете.

— Серьезно? Как оправдал Леви Стар? На ее судьбу это мало повлияло.

Метт склонился к планшету, но не дотянулся.

— Вы так злились, что отодвинули кресло, — заметил Сэм. — Подать?

— Не трогайте!

Из динамиков полился шум, и пленник отшатнулся, не понимая, что происходит. Кресло отьехало еще дальше, его ножки запутались в густом ворсе ковра.

«Совсем разладились… Срочно ремонтировать», — Райс дождался, пока какофония закончится, и приказал бортовому компьютеру перевести голосовое сообщение в текст.

Большой экран на стене ожил, на нем появились строки.

— Это что?! — Метт вытаращился на них, будто никогда ничего подобного не видел.

Сэм поморщился.

— У нас тут кое-кто обманом получил доступ к управлению и гадит по мелочам. Говорит, что индивидуализирует систему, хотя на месте системы я бы за такое бил парализатором.

— Но… Бабочки и цветочки?..

— Иносказательная цензура. Раньше стояла наглядная, и это реально заставляло следить за языком. Так, посмотрим… Если отбросить пять пестиков, семь тычинок, двенадцать бабочек на цветочках и одну двойную бабочку, можно увидеть, что ваш друг Даниал Кас пытается обсудить прошлое. Хотите с ним побеседовать?