Ее можно одолеть.

Ее нужно одолеть.

На меня Этниу даже не взглянула. Она подошла к упавшей фигуре Одноглазого, издав тихое укоризненное цоканье языком.

— Я предупреждала тебя, дурак. Посмотри, во что превратили тебя смертные. Нам нужен их ужас. А вовсе не любовь. — Она покачала головой и наклонилась, протягивая руку.

Одноглазый сжимал в правой руке копье с пепельным наконечником. Над его головой пробегали вспышки бело-голубого электричества.

— Тебя едва поддерживает вера детей, — проворковала Этниу. — В то время, как я становлюсь сильнее каждый раз, когда они кричат от страха во сне. Каждый раз, когда они гасят свет, их охватывает ужас. Мы никогда не должны были быть их защитниками. Мы должны были стать теми, кто рыщет во тьме.

Она подняла копье и мгновение изучала его сузившимися глазами.

— Смертные стали заносчивыми в своем хорошо освещенном мире. Надменными. Хвастливыми. Самое время напомнить им, сколь они незначительны.

Она подняла копье в воздух, прищурила глаза, и внезапно оно превратилось в сверкающую молнию в ее руках, готовую быть брошенной в любого, кто посмеет противостоять ей.

Поэтому, естественно, конечно, она повернулась ко мне. Над головой потрескивали молнии, казалось, им не терпелось начать. Армии сражались на заднем фоне, и всадники Дикой Охоты кричали и трубили в рога, темные и ужасные тени на фоне молний, вспыхивающих между облаками над головой.

И Мерф исчезла.

Это выглядело, звучало и ощущалось, как конец света.

— Начиная, — проговорила она, ее красивое лицо обрамляли яркие бело-голубые блики и тяжелые тени, — с тебя, маленький чародей. Пустая ночь, ваша порода достаточно раздражает, чтобы заслужить истребление.

Я только что был близок к божественному избиению и покаранию.

Меня только что ударила молния.

Мои детекторы Снарка вышли из строя. Но не было причин не попытаться.

Черт возьми, каждое оскорбление было, по сути, очередным способом сказать одно и то же.

— Да? — прохрипел я. — Зато ты отстой.

Несколько секунд Этниу смотрела на меня.

Потом она запрокинула голову назад и разразилась хохотом. Он был...