– Депешу? – Мйончинский запнулся. Он, казалось, пытается понять смысл сказанного. – Депешу… Конечно! – граф повернулся к дворецкому. – Оссолин, посмотри у меня где-то… Не знаю где…

– Слушаюсь, ваше сиятельство, – произнёс старик. Помедлил немного и добавил: – Если мне будет позволено, я хотел бы выразить своё сочувствие.

– Да, да, Оссолин, спасибо, – пробормотал граф. – Поторопись!

Дворецкий склонил голову и направился к лестнице.

– Как вообще здесь можно кого-либо похитить? – бормотал Вийт, оглядываясь. – Жертва должна была добровольно остаться одна. Мало того, в момент похищения она должна была молчать, не звать на помощь!

– Ветрана могла оказаться позади всех, когда мы побежали во двор, – сказала сидевшая за столом графиня-мать. – Но её крики, тут вы несомненно правы, Вийт, мы непременно услышали бы.

– Разве что… – Пётр-Михаил Саулович запнулся, всхлипнул и, порывисто отвернувшись, закрыл лицо руками.

Вийт и Фирс переглянулись.

– Её могли оглушить, – с содроганием произнёс граф. – Она бы даже не поняла, что случилось…

Сыскной надзиратель побледнел, но всё же кивнул.

– А где держать похищенную? – продолжил он. – Дом небольшой. Подъёмный мост не спускали. Под скалой ров, заполненный вязкой жижей…

С лестницы донёсся топот ног. Со второго этажа в залу сбежал Адам-Каетан Петрович. В руке он сжимал два телеграфных конверта.

– Оссолин сказал, ты попросил депеши от нотариуса, – говорил он. – Вот та, что пришла тебе. И ещё одна, моя.

– Да, это они! – Мйончинский нетерпеливо выхватил из рук сына телеграммы. – Смотрите, барон!

Вийт развернул обе бумаги.

– Почерк тот же! – в экзальтации воскликнул Ронислав Вакулович. Он положил на стол депеши, а рядом с ними – письмо мэтра Кина. Домочадцы столпились вокруг. – «Сим извещаю, что согласно воле графа Михаила-Казимира Зигмундовича Рачинского герба Наленч сегодня в девять вечера в родовом замке Рачинских состоится оглашение его тайного послания потомкам. Мэтр О. Т. Кин, поверенный».

– «Никто»! – вскрикнул Фирс. – «О. Т. Кин» – это «никто» наоборот. Как я сразу не понял!

– Чёрт побери! – пробормотал Мйончинский удивлённо.

Графиня-мать, недовольная произнесённым вслух ругательством, стукнула его лорнетом по плечу. Он отмахнулся.

– Похоже, – потёр лоб сыщик, – преступник был осведомлён о вашей семейной легенде! – тут Вийт усмехнулся и обернулся к связанному археологу. – И Огнедарко вновь не попадает в круг подозреваемых – он не мог знать об этом предании…