Фирс подступал к беглецу. С другой стороны приближался Вийт.

Огнедарко, не колеблясь, спрыгнул вниз.

Дамы от ужаса завизжали. Мужчины замерли.

Беглец в полёте уцепился рукой за один из торчавших из стены брусьев. Мужчину развернуло, бросило в сторону, и он тут же разжал пальцы, чтобы ухватиться за решётку ближайшего окна.

Навстречу из воздуха перед ним вынырнуло что-то небольшое, чёрное, тяжёлое. Оно ударило пришельца в грудь. Тот от неожиданности растерялся, всего на мгновение, но эта мимолётная растерянность стала для него роковой. Мимо беглеца промелькнули чугунные прутья.

Мужчина судорожно дёрнулся, всё ещё надеясь ухватиться за них, промахнулся и рухнул в пропасть под ногами.

В следующую секунду он с глухим ударом свалился на шофёрский насест паромобиля Вийта, а оттуда безвольным кулём съехал на камни замкового двора.

Рядом с ним на булыжники упал пистоль Фирса.

Вийт ввёл пойманного в залу. Тот хромал. Лицо его то и дело перекашивала гримаса боли. Его выделанные из оленьей кожи куртка и штаны были в грязи.

Адам-Каетан Петрович нёс отобранные у злодея пистоль, кинжал и бич.

Такса, всё ещё находившаяся, несмотря на всю суету, приблизительно на том же месте, тяжело, в несколько приёмов, развернулась и пару раз тявкнула.

– Оссолин, верёвку! – крикнул Вийт, бросив чужака на стул.

– Сию минуту, ваше высокоблагородие, – с достоинством ответил дворецкий и исчез на кухне.

– Вы знаете этого человека? – спросил граф, подходя.

Пётр-Михаил Саулович тяжело дышал, будто это он гонялся за беглецом по крышам.

– О да! – кивнул Вийт. – Далебор Ромуальдович Огнедарко, археолог, укравший найденные на раскопках древности. Пойман не далее как вчера. Мы извлекли три дюжины драгоценных камней из мумии гиены, которую он использовал как дорожный саквояж. Сей господин, однако, бежал, освободившись без каких-либо инструментов от ручных кандалов.

– Кандалов? – изумился Адам-Каетан Петрович и повернулся к пойманному: – Как вы это проделали, милостивый государь?

Чужак молчал, угрюмо супясь на обступивших его людей.