Кристалл начал качаться резко. Р-раз, р-раз… свист воздуха отдавался в ушах, совпадал с сердцебиением.

Лейтэ уже почти не думал ни о чем, глядел только на карту, и на потемневший кристалл.

Яков протянул вторую руку над картой, будто ощупывая воздух над ней, и осторожно двинул кристалл к югу. Потом восточнее — и кристалл задергался на нитке, потеряв уверенность, снова закружил.

Яков вернулся к южному направлению, и в какой-то момент Лейтэ вдруг понял — оно. Кристалл поймал правду, и это срезонировало у мальчика где-то внутри.

Когда Яков хотел двинуться западнее, Лейтэ невольно потянулся к его ладони, поправляя.

Нитку натянуло, и ось качания сместило в сторону — теперь кристалл показывал только в одну сторону, и едва коснувшись определенной точки, он остановился.

Резко хлопнуло, нитка разорвалась.

Лейтэ едва не упал, но Донно придержал его за плечо, склоняясь к карте.

Несколько секунд они молчали. Комнату наполнял вечерний сумрак — лампа под абажуром лопнула.

— Что там? — устало проскрипел Яков.

Лейтэ шатало, и он отошел к стулу. Стало вдруг тошно.

Донно включил телефон и подсветил карту, читая подписи.

— А ведь это должно было прийти в голову в первую очередь, — зло сказал он. — Вы опять сделали невозможное, Яков. Пробили чертово слепое пятно. Это все тот же пустырь со стройкой.

Яков ответил не сразу.

— Еще солнце не село, — сказал он. — Там аномалия вступает в полную силу только после заката.

Лейтэ шмыгнул носом, думая, когда он успел подхватить насморк.

— Ну что, это далеко? — спросил он. — Поехали прямо сейчас? Или надо полицию вызвать?

Яков прошел в угол и засветил пыльный торшер. Донно повернулся к Лейтэ, чтобы ответить, но осекся.

— Эмма Николаевна! — громко позвал Яков. — Неси аптечку, у нас тут герой кровью истекает.

— Никуда ты не поедешь, — сказал Донно, — опусти голову и сожми нос пальцами. Считай до десяти.