Они обошли здание по кругу: Лейтэ и Донно внимательно смотрели по сторонам, а Рок и Тень запечатывали оконные проемы и проломы в стенах, чтобы не получилось, что кто-то изнутри или снаружи проник независимо от них.

Оставили проход только через полуобвалившееся крыльцо.

У него замешкались на несколько мгновений: обменялись взглядами, Донно кивнул, и друг за другом они проскользнули внутрь.

Бетонная крошка скрипела под ногами, косые алые лучи солнца рубили пыльный сумрак внутри недостроенного помещения на неровные полосы.

Сильно пахло сыростью, и еще тянуло слабо чем-то гадким, сладковатым.

Лейтэ с любопытством оглядывался, забыв о возможной опасности — да и чего можно бояться в такой компании? А тут настоящее заброшенное здание.

Здесь не было охраны кроме как бумажки-предупреждения на стоянке, о парабиологической опасности в ночное время, и магического барьера на заборе — от тех, кто может выйти изнутри.

Лейтэ видео в сети смотрел, как несколько парней по стране ищут заброшенные здания и залезают внутрь. Это найти еще надо, чтобы без магической защиты, а то вообще такие постройки уничтожают, чтобы нечисть не заводилась. Правда, в основном это были бестолковые ролики: камера прыгает, далеко не залезают, боятся даже с защитными артефактами.

Это помещение разочаровало Лейтэ, как и те ролики. Пустое, только обломки бетона и проволока на полу. Перегородок нет, одни столбы, потолок сквозит дырами, сквозь которые видно ясное вечернее небо и недостроенный второй этаж.

И тихо.

Они ломали тишину, и казалось, что если тут где-то кто-то спрятался, то он давно уже знает о нарушителях.

Лейтэ изо всех сил старался ступать так же, как и эти крупные дядьки, что шли практически бесшумно, не разговаривая и обмениваясь только знаками.

Не получалось, конечно. То наступит на какой-нибудь обломок, и тот шумно развалится под ногой, то сам едва не упадет. Но головой все равно вертел, вдруг что-то нужное взглядом зацепит.

Потом поймал себя на мысли, что представляет, как расскажет это… кому?

Пусть бы только с Игорем все в порядке было. Пусть бы они не опоздали.

Когда Яков говорил, что времени нет, Лейтэ чувствовал — это правда, самая настоящая правда, которая не зависит от того, кто что о ней знает и верит. Он не стал об этом говорить.

И сейчас даже немного гордился собой. Не тем, что не говорил, а тем, что, как ему казалось, спокойно настоял на том, чтобы идти вместе со всеми.

Липкий, изводящий ужас, который болтался внутри, когда Лейтэ читал и думал о монстрах и о том, что с ними надо бороться, растаял.