Надо только вывести отсюда Лейтэ, и тогда… Донно шевельнул запястьем, проверяя, как действует рука. Фалькату удержит.

— Воздух поменялся, — вдруг сипло сказал Лейтэ. — Что это?

Донно глубоко вдохнул, на миг замерев в темном пространстве. Что-то неуловимо поменялось, тьма будто навалилась на плечи… и вдруг Донно понял.

Солнце село.

Вот теперь они действительно вляпались. Их родная местная нечисть, которую никак не могли окончательно изгнать городские службы — пустяки по сравнению с этим: открывавшимися по ночам множественными прорехами. В отчете о пустыре об этом было немного, больше Энца рассказывала — о маршировавших где-то поверху монстрах, в то время когда она с Джеком сидела в яме.

И пусть чудища не выходили за пределы пустыря, и частью пропадали в других прорехах, но…

Вся ночь принадлежала им.

Донно молчал, зная, что Лейтэ поймает ложь на лету.

— Мы не успели, — сказал он, — до заката. Солнце село. Там, наверху, сейчас могут появляться прорехи… и монстры.

— Я же говорил, — ответил Лейтэ. — Надо идти вперед.

“Мы теряем время, — подумал Донно, — препираясь тут”.

— Тогда идем, — сказал он. — Я буду спрашивать, а ты говори, что думаешь. Коридор вроде узкий, поэтому вытяни руку и держись слева стены, а я…

— Я, кажется, вижу, где что, поэтому мне не надо, — пробормотал Лейтэ.

Донно криво усмехнулся, вспомнив, что и прежде ведьме не удалось отвести мальчику глаза, тихо вытащил фалькату из ножен.

Держа ее на отлете, чтобы она чуть касалась правой стены, он двинулся вслед за Лейтэ.

Тьма усиливала звуки и дарила обманное чувство бесконечности и бездонности пространства вокруг. В сухом воздухе гулко разносились их шаги — хотя как и Донно, Лейтэ старался идти очень осторожно.

Спрятанные и наказанные

Они умирали.