Болото было широким, бескрайним, спокойным. В многих милях от меня на его берегу виднелись светящиеся окна домов. С другой стороны был залив, и за ним едва различимо светился город. Я прошлёпал по грязи и встал на колени на берегу. Оторвал рукав куртки и намочил его. А потом взял двумя руками и понёс обратно вверх.

Когда я поднялся обратно, Дебс стояла ровно на том же месте, ровно с тем же выражением на лице. Волк, похоже, спал.

– Куда ты пропал? – прошептала Дебс.

– Остановился полюбоваться видами.

– Налюбовался? – огрызнулась она.

Я встал на колени рядом с волком.

– Я не причиню тебе вреда.

Волк открыл глаза, но не двигался.

Я наклонился, прикладывая мокрый рукав к его шее.

– Стой! – прошипела Дебс.

Волк перекатился на бок. Я замешкался, но потом опять наклонился и положил руку на мокрую ткань. Волк вздрогнул. Тот его глаз, который я видел, смотрел не на меня, а просто в никуда. Я смыл с волка запёкшуюся кровь и грязь. Я сделал это так хорошо, как мог. Потом снял куртку, вырвал самый чистый кусок подкладки, снова замешкался. Но потом овладел собой и прижал подкладку к ране на волчьей шее.

Я чувствовал, как волк дёрнулся. Его голова взметнулась, я замер. Волк успокоился.

– Ему нужно попить, – сказал я.

Дебс молчала.

Я осознал, что тоже хочу пить.

– Если мы его отсюда не уведём, его убьют, – сказала Дебс.

Волк дышал тяжело и глубоко, моя рука поднималась и опускалась вместе с его шеей.

Не без труда, но я всё же завязал рукав вокруг его шеи. И сел рядом.

Мы оставались в таком положении довольно долго.

Вертолёт прочёсывал лес своим прожектором. Когда он приблизился к нашему участку, мы сползли к упавшему дереву. Под ним мы нашли яму, в которой можно было спрятаться. Волк поднялся, с трудом подошёл к нам и со стоном плюхнулся на землю.