Как у папы.

– Давай, Лукас, – сказал он.

Откуда он знал моё имя?

– Какие у тебя остались варианты? – настаивал он.

Я не двигался.

Какие остались варианты?

Вот в чём был вопрос, правда?

Я кивнул.

– Сначала дайте мне его обнять.

– Нет. Он дикий.

Я присел. Щёлкнула винтовка. За ней вторая. Я обеими руками обхватил волка за живот и грудь. Он не сопротивлялся. Он почти лежал у меня на руках.

– Отойди сейчас же, – сказал полицейский. Он точно чего-то боялся.

Я кое-что шепнул волку в ухо. А потом со всей силы оттолкнулся пятками.

Это был не столько прыжок, сколько падение. Пока мы падали в воду, волк барахтался, как пойманная рыба. Мы упали в протоку с громким всплеском.

Вода была такой холодной, что у меня перехватило дыхание. Я вынырнул, тяжело дыша. Волк тоже вынырнул. Высоко подняв голову, он поплыл. Я вытянул руку, распластался, загородил волка от пуль своим телом. Мокрая насквозь одежда тянула на дно.

– Не надо! – крикнула Дебс полицейским.

– Стойте! – крикнул полицейский.

Мы то ли плыли куда-то, то ли просто отдались на волю течения. Мы двигались очень медленно. Так медленно, что полицейские, прыгающие с камня на камень, не отставали от нас.

– Пристрелите его! – крикнул Шеридан Бенедикт.

Одежда стала настолько тяжёлой, что было трудно держать голову над водой. Плыть тоже было трудно. Я держался между волком и мысом, чтобы полицейские не могли стрелять. Волк, похоже, понимал, что я делаю, и плыл в одном темпе со мной, закрываясь мной от полицейских.