— Что? Ты хочешь сказать, что он все еще жив?

Все перевернулось и пошатнулось — сколько лет она думала, что ее родители погибли вместе в катастрофе! Она даже считала это своего рода романтичным финалом. Теперь она поняла, почему ее мать была похоронена одна на кладбище Кэмдена: совсем не потому, как Babcia всегда утверждала, что семья ее отца настаивала на захоронении в Ирландии.

— Да. И одиннадцать лет назад его освободили! — ярость усилила ее голос.

— Долгие годы я боялась, что он появится на пороге, но я благодарю Господа, что он этого не сделал, — она перекрестилась. — Люди с условно-досрочным освобождением сказали, что он уехал жить в Северную Ирландию, где жила его семья.

Кэсси смотрела в окно на бездушное голубое небо, осознавая, что ничто уже никогда не будет прежним. Воображаемый ею образ отца был разрушен. Отец уже не красавец Джек — парень с немного бунтарской улыбкой, как у нее, а ревнивый, жестокий мужчина.

Детские воспоминания Кэсси о нем нахлынули с новой силой: темная кудрявая голова ее отца склонилась над миской с едой перед ней, выражение его лица было напряженным, как будто он что-то искал. Сладкий запах томатов в воздухе. Внезапно она вспомнила — в миске были алфавитные спагетти, одно из ее любимых блюд, но по какой-то давно забытой причине она не ела «Х». Так ее отец находил их и выбирал, одно за другим.

Как совместить отца, готового сделать это для своего ребенка, с человеком, который забьет до смерти свою жену?

— Когда я увидела новости о том, что это животное выпустили из тюрьмы и что оно изнасиловало другую женщину, мне стало страшно, Кассандра, — голос бабушки звучал взволнованно. — Я поняла, что если я умру и он решит выследить тебя, ты должна знать, что он сделал с твоей мамой, что он за человек на самом деле.

— Но, бабушка, зачем ему было искать меня все эти годы после того, что он сделал?

— Он, конечно, отрицал все, так что мог попытаться убедить тебя. Но полиция сообщила мне, что это было элементарное дело, — с мрачным удовлетворением кивнула бабушка. — И на суде присяжные были единодушны.

Кэсси не знала, что сказать, она все еще пыталась приспособиться к монументальному изменению в ее мировоззрении.

— Потеря Кэтрин разбила мне сердце. Но я знаю, что и у тебя остался шрам, tygrysek, — она сжала руку Кэсси. — Я думаю, может быть, именно поэтому тебе трудно создать прочные отношения с мальчиком или девушкой.

Кэсси бросила на бабушку шокированный взгляд. Итак, старая лиса все это время знала.

— Может быть, именно это и заставляет тебя уходить от людей, прежде чем… они уходят от тебя.