Кроме того, Геныч обещал выплачивать в год по десять тысяч долларов на обучение Женечки.

Странно, муж стал ее врагом и был готов раздавить и ее, и сына (нет, не своего сына, а исключительно ее, поэтому и был готов), а она все еще по инерции звала его Генычем.

Хотя пора величать, как того и заслуживает: Геннадий Эдуардович.

Жить можно.

Значит…

Инна вдруг поняла, что решение принято. Она откажется от борьбы, так как ни к чему хорошему война не приведет. И даже если, интригуя, подключая юристов, дрожа за свою безопасность и безопасность сына, она выбьет больше, даже намного, то…

То не значит, что она станет счастливее. И пусть у нее все отобрали — у нее остался сын. Олеся и Мила Иосифовна. В конце концов часть верных сотрудников, вернее, сотрудниц, с которыми она может начать новый издательский проект, пусть и не такой масштабный…

Так что же ей еще требовалось?

Ничего.

Чувствуя, что на сердце вдруг, после долгого периода злости и страха, стало легко-легко, Инна, радуясь тому, что приняла решение, которое кардинально изменит ее жизнь, вышла из дамской комнаты и направилась к своему столику, на котором красовался уже поданный обед.

А за столиком восседал человек, которого она хотела видеть менее всего. Даже еще меньше, чем Геныча.

Это был второй роковой мужик ее жизни.

Тимофей.