– Арину? Так она же сирота безродная! И приданого за ней дать я не могу, – выкатил от удивления глаза боярин.

Марфа же не растерялась. Глаза ее моментально наполнились благодарными слезами, которые она тут же смахнула и твердым голосом заявила:

– Арина, может, и сирота, да Бог ей ум дал и волю, будет вам женой верной и надежной! А приданое у нее хоть и небольшое, но есть, брат мой покойный мне завещал о ней позаботиться, я обещание, данное брату, сдержу!

Шацкий только крякнул, но перечить жене не решился.

– Все честь по чести выправлю, – пообещал Федор, стараясь не смотреть в сторону Арины, глаза которой сияли, как ясные звездочки, и на лице расплывалась счастливая улыбка, – сватов завтра же пришлю! С Емельяном вместе и пришлем!

На следующий же день поскакали сваты к обмиравшим от счастья Анастасии и Арине. Следом, не медля, пожаловали и Ромодановские за Анной. И вечером наконец-то впервые за столько долгих месяцев слюдяные окошки поместья Шацких засветились надеждой.

– Видать, и не было никакого проклятья-то над нами, а, Марфа! – удивленно проговорил боярин.

Марфа подняла на него заплаканные от радости глаза и просто ответила:

– А за что Талалею было весь свой род проклинать? Чать, он вас любил, олухов окаянных!

Эпилог

Эпилог