На стоянке комиссар еще раз всмотрелся в ряды букв, и вид у него при этом был встревоженный.

– Мы немножко погорячились, Люси, тебе не кажется? Ну вот, у нас есть данные, а дальше? Что нам с ними делать? У нас же нет больше доступа к делу…

– Из-за того, что тебя выгнали? Подумаешь! Да нет, я понимаю, что тебе тяжело, я не это хотела сказать, а то… то, что твоя отставка не помешает нам двигаться вперед. Мы можем продолжать и без них. У нас есть эта последовательность оснований в ДНК, у нас есть кассета со съемками в Амазонии, и завтра утром мы передадим все это специалистам. Последовательность – генетику, кассету – антропологу.

– Послушай, Люси, но…

– Что за пораженческие настроения, Франк! У нас, слава богу, есть чем заняться. Феликс Ламбер и его отец мертвы, но ведь другие члены их семьи живы. Поговорим с его матерью о том, как протекала у нее беременность, узнаем, где и как она рожала, в каком родильном доме. Таким образом мы узнаем, были ли у нее какие-то проблемы до рождения Феликса и, если были, лечилась ли она и у кого. И если что-либо окажется подозрительным, возьмем это на заметку. А если и эта женщина пересекалась с Тернэ… ну, сам понимаешь! Или другой вариант: она выведет нас на кого-то из людей с ипподрома. Будем копать и наверняка что-нибудь накопаем. Не волнуйся, выкрутимся. – Она вгляделась в страницы с красными строчками, и тон у нее изменился. – А еще мне надо понять, что кроется за этой птицей феникс. И тут я пойду настолько далеко, насколько смогу, с тобой или без тебя.

– Ты хочешь сказать, что готова рискнуть жизнью и отправиться в джунгли? Просто чтобы получить ответ?

– Не просто чтобы получить ответ. Чтобы завершить траур по моей дочери.

Комиссар тяжело вздохнул:

– Ладно, поехали домой. Ты доешь суши и наберешься сил. Тебе они понадобятся.

Люси наградила его широкой улыбкой:

– Значит, договорились? Значит, ты со мной?

– Нечему тут улыбаться, Люси. Нет ничего веселого в том, что мы собираемся делать, как нет ничего веселого в том, что мы рискуем обнаружить в результате наших действий. Люди погибают… – Он взглянул на часы. – Поехали наконец. Сначала домой, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть, а в десять – снова в дорогу.

– В десять вечера? Куда это мы можем поехать так поздно?

– Поискать ответов в Институте судебной медицины.

39

39

Парижский квартал у набережной Рапе мирно спал, только на некоторых баржах еще светились желтым окна да оранжевые блики плясали на черной воде, пропадали и появлялись снова в вечном движении. Пятая линия метро доставляла сюда редких в это время пассажиров, которые разбредались по домам, принимала других – тех, что спешили на свидание с ночным Парижем.