В половине одиннадцатого из подъезда Института судебной медицины вышли Жак Леваллуа, Николя Белланже и человек в форме жандарма. Шарко поставил машину метрах в пятидесяти от здания института, и им с Люси было отлично видно всё, вплоть до красных огоньков на концах сигарет, плавающих в воздухе, как светлячки.

– С ними жандарм из версальской бригады, – прошептал комиссар. – Именно эта бригада расследует убийство в Фонтенбло, именно у нее мы пытаемся выбить почву из-под ног. Жаркое будет дело!

Трое мужчин, стоя у подъезда и все время зевая, поговорили минут пять при свете фонарей, причем наблюдателям показалось, что они сильно нервничают. Докурив, они разошлись по машинам. Когда их машины проезжали мимо, Шарко и Люси пригнулись, переглянувшись с видом заговорщиков, словно подростки, сбежавшие с уроков.

– Господи, чего только ради тебя не приходится делать, – усмехнулся комиссар. – С тобой у меня появляется ощущение, будто я проживаю вторую молодость!

Люси не ответила, она возилась с мобильником, и вид у нее был озабоченный. Час назад она звонила в Лилль, но Жюльетта уже спала, а мать, разъяренная ее долгим отсутствием, едва не бросила трубку.

Они подождали еще немного, потом вылезли из машины и двинулись в темноте к подъезду. В сумке, висевшей на плече Шарко, лежали три листка бумаги, исписанные красными чернилами.

И вот перед ними возник институт – чудовищный Моби Дик, поглотивший все трупы в радиусе десяти километров. Его входная дверь напоминала пасть, готовую проглотить любого входящего и отправить в желудок, уже полный покойниками разного рода – жертвами несчастных случаев, самоубийцами, убитыми…

Люси вдруг остановилась. Наверное, именно здесь и теперь ей предстоит избавиться от призраков, населяющих ее голову, изжить материнские страдания. Она продолжила путь.

– Пришли?

– Держись рядом и молчи.

Они переступили порог, и сразу ощутили холод. Толстые кирпичные стены не пропускали сюда ничего, особенно – надежду. Шарко вздохнул с облегчением, увидев ночного дежурного, с которым был хорошо знаком: слава богу, не надо будет показывать это дурацкое фальшивое удостоверение, которое Люси сфабриковала за несколько минут.

– Добрый вечер, – безразличным тоном поздоровался он с дежурным. – В какой прозекторской двойная аутопсия, не напомните?

Дежурный посмотрел на Люси, но не стал задавать вопросов, просто кивнул в направлении коридора:

– Во второй.

– Спасибо.

Бывшие полицейские шли по скупо освещенным, населенным тенями коридорам. Здание института было огромным, пути, казалось, не будет конца. Поскрипывали подошвы, попахивало гниющей плотью и нашатырем. В этой ночной прогулке было нечто глубоко драматическое. Когда Люси увидела за окошечком в очередной двери квадратик желтого света, ей почудилось, будто ее уносит черным водоворотом в прошлое, туда, где год назад она, высадившись ночью вместе с полицейскими из их служебной машины, увидела вот такой же желтый мерцающий квадратик на втором этаже дома Царно. Люси будто наяву видела, как она рвется к дому, дверь которого взламывают мужчины. Она вспомнила, что в комнате пахло серой, словно там беспрерывно чиркали спичками. А вот и Царно – его успели уложить на пол полицейские, пока она, задыхаясь, мчалась вверх по лестнице, сопровождаемая криками и…