Судмедэксперт поставил банку на стол у стены, подошел к одному из ящиков и потянул на себя крышку. Показался труп с синеватой, мягкой на вид, словно латексной, кожей, выступающие вены, казалось, сейчас прорвут ее. Все разрезы, сделанные от шеи до лобка, были тщательно зашиты: если семья потребует останки, труп должен выглядеть презентабельно. Шарко подошел поближе, встал совсем рядом с рельсами, по которым Поль выдвинул ящик. Запах разлагающейся плоти был сильным, но пока еще терпимым. Шене стал объяснять, указывая пальцем на разные части тела:

– Отца неоднократно ударили кочергой. То же орудие было использовано для того, чтобы разодрать ему все жизненно важные органы. Сломано несколько ребер, убийца продемонстрировал совершенно необычайную силу. Он действовал с удивительной жестокостью и очень быстро: всё было кончено за считаные секунды. Более точные детали, в частности касающиеся размещения ран, будут в протоколе, который я завтра отправлю твоему шефу. Если тебе надо его прочесть, придется как-то выкручиваться, потому что ни единой копии я сделать не могу, и ни одна копия не должна выйти из этих стен. Прости!

Шарко еще немножко посмотрел на искромсанное тело, потом покачал головой:

– Обойдусь. Теперь о сыне. Он-то, собственно, меня и интересует.

Шене вернул ящик на место и вытянул другой, рядом. Лицо у Феликса Ламбера было в прескверном состоянии, но кожа еще не посинела, оставалась желтоватой, а могучее тело заполняло всю внутренность ящика, как глыба льда.

– Как они похожи, – заметил Шарко. – Один и тот же нос, да и овал лица тот же…

– А что ты хочешь: кровные родственники, отец и сын, тут уж никаких сомнений. Причина смерти – перелом шейных позвонков. Здесь тоже смерть была мгновенной, вне всякого сомнения.

– Это точно: он выбросился из окна у меня на глазах.

– Тем не менее, даже когда причины смерти совершенно очевидны, мы обязаны провести вскрытие по полной форме: от А до Я. И должен сказать, иногда нас ждут сюрпризы, вот как здесь.

– Что ты имеешь в виду?

Шене указал на череп трупа. Скальп был водворен на место, но можно было разглядеть ровную красную черту, оставленную хирургической пилой.

– Когда я вскрыл череп, то сразу увидел, что мозг деградировал до последней степени, просто что-то невероятное. Он совершенно как губка, весь в мелких дырочках. Никогда в жизни не видел ничего подобного. – Судмедэксперт сходил за банкой. – Вот поглядите…

Заметить разрушения было очень легко: вся верхняя часть мозга и впрямь была в меленькую дырочку – так, будто тут поработали сотни крошечных грызунов. Действительно – ни дать ни взять губка!