— У меня встреча с прокурором, он хочет знать, как продвигается дело. Будет чертовски трудно все ему объяснить. — Он повернулся к Шарко и Люси. — В котором часу вы выезжаете в аэропорт?

— Погода заставляет пораньше. Вот пообедаем — и сразу в путь, — ответил Шарко. — Иначе рискуем опоздать на регистрацию. Да… ехать туда сегодня — небольшое удовольствие!

— Хорошо, с вами понятно. Паскаль, ты свяжешься с Интерполом и попросишь предупредить украинское Национальное центральное бюро о том, что на их землю прибывают наши сотрудники, пусть все будет по правилам. А что касается вас, — снова обратился он к Шарко и Люси, — то следственное поручение международного образца готово — для России тоже. Даже если у вас не появится в нем нужды, пусть будет с собой, так же как координаты Лашери и сотрудников московской полиции, с которыми он связан, прежде всего майора Андрея Александрова. Принесу это все, когда вернусь от прокурора, тогда и пожелаю вам удачи.

Люси подошла к окну. Она смотрела в свинцово-серое тяжелое небо и думала о телах маленьких украинцев, которые излучают каждую секунду, наверное, столько же радиоактивных частиц, сколько снежинок кружится сейчас в воздухе.

— Мне кажется, мы ох как будем в этом нуждаться — в удаче! — прошептала она.

61

61

В здании аэровокзала было полно народу. Дьявольская пасть то заглатывала, то изрыгала очередную толпу пассажиров, все вокруг гудело, жужжало, грохотало…

Шарко и Люси пробивались сквозь эти толпы, таща за собой чемоданы на колесиках. Вот он наконец-то — терминал 2F, где их должен ожидать Владимир Ермаков.

Искать будущего спутника в толпе долго не пришлось: его серебристо-белая шевелюра выделялась на общем фоне, как одуванчик на лугу. Одет Владимир был в зеленые камуфляжные брюки, толстую, подбитую мехом куртку, застегнутую на все пуговицы, обут в добротные туристские ботинки.

В самолете он сел у иллюминатора, Люси — между ним и Шарко. Пока ждали взлета, переводчик объяснил им, чем занимается в ассоциации: ездит в разные края, привозит оттуда детей, помогает приемным семьям преодолеть языковой барьер, переводит письма, которые уходят из ассоциации и приходят туда круглый год, занимается документами, визами… Рассказал, что часто бывает на Украине и в России: готовит поездки, встречается с родителями, объясняет им, каковы цели ассоциации. Французское гражданство он получил в 2005-м, активно борется с ядерной опасностью, на зарплате он в фонде «Забытые жертвы Чернобыля», который финансирует ассоциацию и позволяет ей развиваться.

— Мы ужасно сожалеем, что вырвали вас из семьи в самое Рождество, — сказала Владимиру Люси, — но это расследование такое важное…