Желтая машина проехала по длинному мосту, миновала несколько указателей с кириллическими буквами и остановилась перед отелем. Шарко заплатил таксисту, Владимир достал вещи из багажника. По местному времени была уже почти полночь.

Зарегистрировавшись, Шарко протянул переводчику ключ:

— Ваш номер рядом с нашим. Третий этаж.

Владимир устало улыбнулся, взял ключ, вид у него был измученный, и Шарко ощущал неловкость из-за того, что буквально заставил молодого человека сопровождать их. Они поднялись к себе на лифте, Ермаков вставил ключ в замочную скважину, но, не повернув его, вдруг спросил своих спутников:

— А вы знаете, что означает слово «чернобыль» в переводе с украинского?

Шарко покачал головой, Люси тоже.

— «Полынь»… — сказал Владимир. — Полынь — это такая горькая трава, но это еще и имя звезды, о которой есть пророчество в Апокалипсисе: «Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки»[68].

Он немножко помолчал и закончил:

— «Спите, люди добрые, спите спокойно, все хорошо, все в порядке» — так они говорили, когда на мою страну проливался яд, когда умирали мои родители. Доброй ночи вам обоим. Спите спокойно.

62

62

Сотни квадратных километров радиоактивной пустыни.

Все началось с того, что пропала, как и не было, сеть мобильной связи. Затем — по мере того, как машина продвигалась все дальше к северу, — жизнь стала медленно сдавать позиции во всем. Искрился под холодным декабрьским солнцем лед озер, простиравшихся к горизонту, — гладкий, блестящий, ни дать ни взять ракушки наутилусов. Придорожные указатели на покосившихся или упавших на землю столбиках рассыпались, словно обгоревшие картонки, зато деревья, грозя голыми ветвями, приближались к шоссе так, будто идут в наступление.

Но главное — эта белизна, мертвая белизна сколько видит глаз. Этот снег, который не тает, снег, на котором оставляют следы одни лишь дикие животные: кролики, косули, волки, родившиеся и размножившиеся в отсутствие людей. Подумать только, а ведь Шарко с Люси даже и не добрались еще до запретной зоны…

Тем не менее еще дальше к северу жизнь внезапно вышла на поверхность. Они проезжали тогда по какой-то деревне — как показалось Люси, давно покинутой всеми: разбитые дороги, из окон домов торчат ветки деревьев, время, похоже, остановилось… И вдруг она увидела на пороге одного из разрушенных домов группу детей. Кровь в жилах Люси застыла.