— Он сказал, что на месте его всегда встречает Леонид Яблоков, — перевел Владимир.

— Кто это такой?

Вопрос — ответ — перевод.

— Начальник Центра временного складирования и захоронения радиоактивных отходов, который называется «Маяк-четыре»[76].

— Другие водители тоже замешаны в их дела?

— Говорит, что нет.

— Что еще он знает? Зачем Шеффер похищает детей? Почему он так интересуется процентным содержанием цезия в организме каждого ребенка?

Шарко снова сдавил пальцами шею Владимира, тот чуть не плакал.

— Да не знает он! Он, как и я сам, только звено в цепи. Я работаю на ассоциацию, Михаил перевозит радиоактивные отходы и выполняет по контрактам отдельные поручения.

— Ага, например, отправляет людей на тот свет! Кто еще ваши сообщники в ассоциации?

— Никто. Шеффер всегда обращался прямо к нам.

Шарко расстрелял его взглядом и повернулся к Люси:

— Что будем с ними делать?

Люси прочитала в глазах комиссара решимость, умноженную желанием оставить от этих людей мокрое место, и спокойно ответила:

— Передадим властям и правосудию. Как только вернется сеть, позвоним Белланже, пусть он свяжется с Арно Лашери и еще с этим… с полицейским из Москвы, Андреем Александровым. Поехали, Франк.

Комиссар, словно только и ждал разрешения, схватил Владимира за воротник, с силой оторвал от земли, связал, засунул обоих пленников в кузов фургона, сел с ними рядом. Люси тем временем устроилась на переднем сиденье у руля.

Заурчал двигатель, но машина не сдвинулась с места.

Шарко забеспокоился, постучал в стенку:

— Люси, ты в порядке?

Она молчала.