— Однако жена Жан-Мишеля не вынесла этой муки — растить чужого, да еще и украденного ребенка, черноволосого настолько же, насколько она сама была белокурой. И в конце концов не выдержала, покончила с собой, бросившись под поезд.

— Точно. Все сходится. Но годы спустя отец, не способный дольше хранить свою тайну, раскрывает Микаэлю всю правду. Говорит ему, что похоронил тело биологического сына, показывает фотоальбом, признается во всем. Позже Микаэль узнает о запущенной в Испании большой программе идентификации по ДНК. И посылает образец своей ДНК, чтобы разыскать биологическую мать: Марию Лопес.

Гипотеза представлялась вполне правдоподобной. Уловив восхищение в глазах Николя, Камиль вернулась в кабинет и снова уселась напротив Фернандеса.

— А что вы делаете, когда обнаруживается соответствие между двумя ДНК? — спросила она. — Связываетесь с людьми, которых это касается?

Фернандес ответил, когда вернувшийся Николя тоже сел на свое место:

— В первую очередь мы всегда информируем ребенка, сообщаем ему, что нашли соответствие, и спрашиваем, желает ли он познакомиться со своей матерью. Обычно ответ бывает положительным, ведь ради этого он и оказался в нашей базе, хотя случается, что некоторые в последний момент отказываются, например, потому, что их семейное положение тем временем могло измениться. Но если они хотят продолжить знакомство, им в нашем центре дают на подпись бумаги, удостоверяющие их личность. И, когда все улажено, этим детям предоставляют координаты их матерей. Равным же образом мы информируем ассоциацию ANADIR, зарегистрированную здесь, в Мадриде. А она раскрывает статистические данные и может, таким образом, впоследствии предоставить юридическую либо финансовую поддержку восстанавливающимся семьям.

Он быстро двинул мышью.

— Но в деле, о котором вы говорите, есть кое-что поразительное, — сказал он, коснувшись своего подбородка. — В базе имеются не два запроса… а три.

Камиль почувствовала, как у нее перехватило горло.

— Три? И что это значит?

— В феврале две тысячи двенадцатого года мы получили образец от некоего Фредерика Шарона…

Услышав это имя, его собеседники похолодели. Шарон… это же их Харон![15] Человек, на которого они охотятся. Тот, кто показал Луазо путь через Стикс.

— То есть через полгода после Микаэля Флореса, — продолжил Фернандес. — Это невероятно. Профиль ДНК немного отличается от профиля Микаэля, но тем не менее несомненно указывает на то, что Мария Лопес — его мать.

Он поднял свои черные глаза на затаивших дыхание собеседников.

— Мария Лопес родила близнецов. Правда, разнояйцевых, иначе говоря, ложных.