Зал реестров. Точнее, архив.

Дверь не была заперта. Шарко открыл ее и рискнул спуститься по лестнице, освещая себе путь мобильным телефоном. Стены были черные, словно обугленные.

Он почувствовал движение воздуха у себя за спиной. Услышал, как стукнула дверь вдалеке. Обернувшись, посмотрел на прямоугольник света, проникавшего из коридора. Его сердечный ритм удвоил частоту. Неужели тот или те, что следили за ним на машине, последовали и сюда, в больницу? Чего они хотят?

Он решил спуститься по последним ступеням. И тут его ноги провалились во что-то мягкое, рыхлое.

Пепел. Слой по меньшей мере десяти сантиметров толщиной.

Все сгорело. Оставались только четыре стены. В свете его импровизированного фонарика танцевала лишь невесомая серая пыль. Она облепила слизистые оболочки носа, сетчатку глаз.

Шарко повернул назад. В горле першило. Ему больше нечего было искать в этой дыре.

Поднимаясь по ступеням, он вдруг резко застыл.

В дверном проеме, разрезая проникавший оттуда свет надвое, вырисовывался какой-то силуэт.

Высокий, мощный. С топором в руках.

Потом вслед за первым появился и второй, тоже вооруженный, но только карабином.

А потом и еще один…

58

58

Камиль Прадье жил за городом, в частном кирпичном домике. Зады его сада выходили в поля, а перед ним тянулась муниципальная дорога, затерявшаяся в этой глуши. Дом был окружен прекрасно подстриженными, как, впрочем, и сад, кипарисами. Очевидно, Прадье умело обращался с любым режущим инструментом.

Держась начеку, Люси и Николя вошли в сад. Все ставни были закрыты, а отсутствие какой-либо машины на подъездной дорожке и под навесом свидетельствовало о том, что дома никого нет. Капитан приложил ухо к входной двери. Ни звука. Позвонил, потом несколько раз постучал кулаком. Безуспешно.

Люси обошла вокруг дома:

— Сзади ничего.

— У него наверняка есть машина, — сказал Белланже. — Никого нет. Проклятье!

Он раскинул мозгами, походив быстрым шагом взад-вперед перед входной дверью.