– Опустошаем потихоньку, разбираемся. Уже нашли интересные вещи за книгами, иди взгляни.

Шарко вошел в трейлер. Николя, надевший латексные перчатки, сидел за столом в крошечной гостиной над раскрытой тетрадью. Другие тетради были сложены стопкой слева от него. Он со вздохом поднял голову и протянул Шарко тетрадь, которую держал в руках:

– Эта самая интересная и, очевидно, самая свежая из всех. Смотри.

Тетрадь была исписана аккуратным мелким почерком, черными чернилами. Мюрье старательно выводил каждую букву, каждое слово, каждый рисунок. Франк полистал страницы. Повсюду наброски перевернутых крестов, лица дьявола, крысиные головы, полная схема анатомии блохи со стрелками, указывающими названия различных органов. Рисунки выполнены совершенно. Приходилось признать, что у Мюрье был талант.

Дальше, на левой странице – полное и аннотированное описание костюма чумного доктора, а на правой и следующих – выкройки точно такого же костюма, с маской и перчатками, к которым Мюрье добавил острые лезвия. Человек-птица использовал ткань, газетную бумагу, клей, краску, металл из остовов машин…

Шарко еще полистал страницы. Между рисунками убийца заносил личные записи и цитаты из религиозных книг, большинство – из Библии.

Он же поведет последний приступ Сатаны на Христа и его учеников, дабы перед вторым пришествием Иисуса Христа на землю воцарить на ней Царствие Свое…

Николя поднял глаза на Бертрана Казю, который стоял перед ним тоже с тетрадью в руке.

– И еще одна. Эта была спрятана за кипой книг в кухне. Похоже, Мюрье оборудовал немало тайничков, чтобы его маниакальные игрушки были под рукой.

Николя с опаской взял тетрадь, положил перед собой и принялся листать. Там чудовищным лоскутным одеялом были наклеены фотографии. Расчлененные животные, выпотрошенные кошки, и всякий раз – короткая подпись. Снимки были датированы 2011 годом. Дальше шли люди. Бедолага из Медона и его собака. Под снимками значилось: «Медонский лес, 25 ноября 2013».

– Памятный альбом его преступлений.

Николя перевернул еще несколько страниц и остановился на снимках четверых людей, прикованных цепями в подземной канализации. Нос его сморщился.

– Боже мой.

Пленные бомжи были больны. Живые трупы, которые, корчась на полу, тянули руки к фотографу, словно умоляя их прикончить. У одного лицо было обезображено большими черными прыщами, другой – кожа и кости, словно выжженный изнутри. Он лежал в своей моче и испражнениях. Этих людей поразил разрушительный недуг.