— Я зашивал ему рану, — вспоминает парень. — Пытался выглядеть уверенным, решительным, но внутри буквально сгорал от страха. Мне вдруг показалось, что от того, как я сейчас зашью этот чертов порез, будет зависеть судьба целого человечества! Представляешь? — он смотрит на меня дикими испуганными глазами. — Представляешь?

— Максим…

— А затем, — продолжает Макс, — затем Стас вдруг отрубился. Буквально на несколько секунд он потерял сознание от болевого шока, и я, кажется, исчез вместе с ним. Клянусь, Лия, я слышал, как моё сердце взорвалось, слышал, как оно разлетелось на сотни осколков и впилось мне во все внутренности острыми ядовитыми стеклами. Я слышал! И я перестал дышать. Замер. Смотрю на свои руки, смотрю на лицо брата, смотрю на рану, и не знаю, что делать. Не знаю! У меня точно душу свело! Точно легкие вынули! Хотел было кричать, как вдруг Стас открыл глаза. Оклемался: так же внезапно, как и потерял сознание. И в этот самый момент я понял, что если бы мой брат умер, умер здесь, я бы умер вместе с ним, прямо в этой ванне, в этой крови, в этих безумных попытках тупой помощи! Я бы умер, Лия, и я бы не испугался смерти вместе с ним.

— Не говори так, пожалуйста, — от мыслей, что Максим может погибнуть, у меня напрягается все тело. — Стас жив, ты жив. Всё хорошо, и не нужно думать о плохом.

— Но как не думать о плохом, если пятнадцать минут назад я зашил огромную пробоину в плече собственного брата?

Парень практически выкрикивает этот вопрос. Он испуганно замирает, а я непроизвольно прижимаю его к себе. Обнимаю, обхватываю плечи, вжимаюсь в крепкий стальной торс. Шепчу:

— Я здесь, я с тобой.

— Я так перепугался, — признается Максим и начинает водить руками по моей спине. — Так перепугался!

— Всё нормально.

— После смерти матери, мы со Стасом пообещали друг другу, что никогда не расстанемся. Что он никогда меня не бросит, а я никогда не брошу его. Не при каких обстоятельствах.

Удивляюсь, услышав о том, что мамы братьев больше нет, но не акцентирую на этом внимания. Вряд ли сейчас подходящий момент.

— Это замечательно, что вы так держитесь друг за друга.

— Да, но, Лия, он едва не оставил меня, — парень чуть отстраняется и смотрит мне в глаза потерянно, неуверенно. — Он едва не умер.

— Всё позади, — решительно отрезаю я, и беру лицо Максима в руки. — Стас жив, ты спас его, и теперь никто из вас не нарушит обещание.

— Лия, он — единственный человек в моей жизни, который ещё ни разу не бросал меня, не смотря ни на что. — Макс грустно выдыхает, и я вдруг понимаю, что не отношусь к категории людей, которые всегда были с ним рядом. Это отрезвляет меня. Заставляет вспомнить всё то, что я натворила, и мне приходится опустить руки. Я прикусываю губу и отворачиваюсь. Больно осознавать, что ты не являешься для человека тем, кем он является для тебя. Особенно, если это произошло по собственной вине.