Корсо по-прежнему смотрел на труп, на выступающий позвоночник, вывернутые и скрученные нижним бельем конечности, раздробленное камнем горло. В голове мелькнула еще одна совершенно неуместная мысль: у Клаудии на редкость красивое тело – подтянутое, бледное, аристократичное. Тело, которое ей очень шло.

Потом коп вернулся к располосованному на две части лицу, этому смеху, словно готовому поглотить сиреневую ночь, к беспомощным копам с их бесплодной энергией, которую они растратят – и, без сомнения, зря. Ее смех был черной дырой, столь обширной и мощной, что никому не удастся вырвать оттуда хоть единый лучик, хоть единую частицу истины.

– Вы уже начали опрос? – вернулся он к делу.

– На данный момент никто не знает, что она делала вечером. Последний контакт – с секретаршей около девятнадцати часов. Она осталась дома, чтобы закончить обустройство новой квартиры.

Свежая краска на стенах, мебель еще в чехлах, сваленные в кучу предметы, ожидающие, пока их расставят по комнатам. Клаудия, конечно же, решила сменить обстановку, готовясь к новому старту после дела Собески. Но осознала, что не может этого сделать, пока истина не будет установлена.

Прибыли парни из похоронного с погребальным мешком. Бирка для идентификационной этикетки блестела в свете прожекторов, оставалось только ее заполнить. Корсо не желал этого видеть.

– Дело отдадут тебе? – спросил он, выходя из-под тента.

– Конечно, – буркнула Барби. – Ждем заместителя прокурора. Я как раз была на дежурстве, и мой бэкграунд вполне позволяет…

– Позвони мне завтра утром. Я хочу быть в курсе каждой мелочи.

Затем он развернулся и бросился к синеватому монолиту, напоминавшему космический корабль, висящий в ледяной ночи.

Пока он взбегал по каменному пандусу, ему в голову пришла первая рациональная мысль, но не самая блестящая: он трусливо поздравил себя с тем, что не ему придется сообщать новость родителям Клаудии. Жестокость въелась в его шкуру, но он сдал свой фартук гробовщика.

Добравшись до машины, он резко взял с места и помчался по набережным, проезжая на красный везде, где только возможно.

Доехав до Нотр-Дам, он затормозил, схватил мобильник и позвонил Катрин Бомпар:

– Ты в курсе?

– Мне очень жаль. Правда, я…

– Я хочу вернуться в управление.

– Когда?

– Сейчас.

89

Конечно, фокус не удался. Даже Катрин Бомпар не обладала такой властью.