– Ага, это как раз то, что мне нужно, любовь мужчины. – Симона скривила рот в саркастической усмешке.

– Что плохого в том, чтобы быть любимой? – спросила Эрика, судорожно соображая. Она пыталась определить, каков будет следующий шаг убийцы, и до тех пор стремилась ее разговорить.

– От тех, кто должен любить тебя, ответной любви сроду не дождешься! – фыркнула Симона. – От матерей. От мужей. От тех, кому доверяешь. Они не оправдывают твоих надежд! И стоит кому-то одному обмануть тебя, начинается цепная реакция по принципу домино… Ты становишься уязвимой, тебя используют, давят на слабые места.

– Мне очень жаль, – произнесла Эрика, видя, что Симона распаляется все сильнее.

– Да ни черта тебе не жаль. Но ты, должно быть, меня понимаешь, да? Вспомни, как изменилось к тебе отношение окружающих после смерти мужа. Они увидели твою слабость. Одни от тебя отвернулись, другие стали использовать в своих интересах.

– Симона… я понимаю.

– Серьезно?

– Да.

– Ну… тогда ты понимаешь и то, почему я на это решилась. Почему убила врача, который не поверил мне, когда меня терзали боль и ужас; писателя, который своим извращенным умом изобретал новые оригинальные способы истязаний, вдохновлявшие моего мучителя; журналиста, из-за которого меня отняли у матери, когда мне было девять лет…

– Джека Харта?

– Джека Харта. Несмотря на свою говорящую фамилию[38], сердца у него нет! Его я убивала с особым удовольствием. Он строил свою карьеру на несчастьях других, зарабатывал деньги на чужих слезах и горе. Он считал себя героем, написав о моей матери… о моем тяжелом детстве… Но я умела выживать рядом с ней, потому что в глубине души она меня любила, любила… И когда жизнь становилась по-настоящему невыносимой, я цеплялась за ту любовь… Больше я ее никогда не видела, меня поместили в детский приют! А знаешь, что бывает с детьми, когда они попадают в такие учреждения?

– Могу себе представить, – ответила Эрика, вновь отпрянув, поскольку Симона истерично рассекла воздух острием ножа.

– НЕТ, не можешь!

Эрика прижала ладони к лицу.

– Простите, и вправду не могу. Прошу вас, Симона. Все кончено, позвольте помочь вам.

– По-твоему, мне нужна помощь, да? Я вполне здоровый нормальный человек! Просто перестала жрать все то дерьмо, что мне швыряли! Я же не родилась такой! Я была чиста и невинна, но меня той невинности безжалостно лишили!

– Успокойтесь. – Эрика выставила вперед ладони, пытаясь защититься от ножа Симоны, которым та размахивала почти перед самым ее носом.

– Ну же, будь честной, Эрика. Разве ты отказалась бы от возможности уничтожить всех тех мужчин, которые стали архитекторами твоего будущего? Мужчин, которые испортили тебе жизнь? Джерома Гудмэна, например? Наркоторговца, который убил твоего мужа и твоих друзей? Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не поступила бы так же, как я. Взяла бы дело в свои руки и отомстила!