Эрика судорожно вздохнула. Она почувствовала, как пот, стекая со лба, разъедает глаза.

– Скажи! Скажи, что ты поступила бы так же!

– Да, я поступила бы так же. – Эрика сознавала, что говорит это в угоду Симоне, чтобы остаться в живых, но сознавала и то, что отчасти понимает Симону, и это потрясло ее до глубины души. Она заскользила взглядом по комнате, пытаясь придумать, как ей вырваться.

– Не отводи глаза! – заорала Симона.

– Простите, – извинилась Эрика, изо всех стараясь не утратить способность мыслить здраво. Она понимала, что находится на волосок от смерти. – Симона, я знаю, что он обварил вас кипятком. Ваш муж. И я пытаюсь понять вашу боль, ваш гнев. Помогите мне понять больше. Покажите, что он сделал с вами.

Симона задрожала, по щекам ее потекли слезы.

– Он изувечил меня. Изувечил мое тело. – Она схватила нижний край футболки и задрала ее. Эрика охнула, увидев ядреный закручивавшийся шрам во весь живот и грудную клетку Симоны. То место, где некогда был пупок, стягивала лоснящаяся кожа.

– Я так вам сочувствую, Симона, – произнесла Эрика. – Я вас так понимаю. Смотрите… Смотрите: вы такая храбрая, мужественная женщина.

– Да, я храбрая… – всхлипывала Симона.

– Да, вы храбрая. И вы с гордостью показываете свои шрамы, – сказала Эрика.

Симона выше задрала футболку, и в ту же секунду, как ткань поднялась к ее лицу, Эрика отклонилась назад и ногой ударила Симону в обезображенный живот. Симона согнулась, вскрикнув от боли. Эрика метнулась к выходу, но Симона быстро оправилась и вцепилась в нее. Они врезались в дверь с непрозрачным стеклом. Эрика брыкалась, отбивалась. Ей удалось оторваться от Симоны и добежать до середины коридора, где та снова ее нагнала.

– Ах ты дрянь! – заорала Симона, бросаясь на Эрику. Они упали на бетонный пол в дверях ванной. Эрика перевернулась на спину, и Симона, нависнув над ней, ударила ее кулаком в лицо. Потом еще раз. Из глаз Эрики посыпались искры, она начала терять сознание.

– Лживая тварь, – прошипела Симона. Эрика почувствовала, как ее поволокли по холодному полу ванной и потом подтянули вверх, усадив спиной к холодному фаянсу унитаза. Она увидела над собой маленькое личико Симоны с заостренными чертами лица, а в следующее мгновение глаза затмила пелена: у нее на голове оказался полиэтиленовый пакет. Тот самый пакет, с помощью которого Симона убила Кита.

Эрика услышала, как полиэтилен затрещал от ее дыхания, в ушах у нее зашумела кровь, и затем почувствовала, как на шее у нее затягивается шнурок. Симона сидела на крышке унитаза и, обеими ногами зажимая Эрику, так что та не могла пошевелить руками и подняться с пола, продолжала затягивать шнурок. Эрика давилась, разевала рот, а пакет вокруг ее головы раздувался.