– Нет. И это просто чудо. Вы бы видели, какой здесь разгром.

– Все так плохо?

– Холлоуэй сорвался с катушек. Похоже на алкоголь с коксом. Называл служанку Кэтрин.

– И?..

– У нее другое имя.

– А, черт…

– Вот именно.

– Добавь обвинение в физическом насилии и срочно разошли оповещение по радио. Холлоуэя нужно найти, пока он не напал на кого-то еще. И сделай одолжение: позвони Кэтрин Мерримон и скажи, чтобы она ушла из дома. Пусть едет в участок. Я встречу ее там. Скажи, что мне нужно поговорить с ней. Скажи, что это важно.

– Тут вот в чем дело…

– Что?

– Я уже пробовала позвонить ей.

Хант уже знал, что она скажет.

– Никто не отвечает.

* * *

Выйдя из леса, Джонни наступил на лежащий во дворе лист старой жестяной кровли. Металл нагрелся так, что жар ощущался даже через резиновые подошвы кедов. Он соскочил на землю, и стальная полоса глухо звякнула. Подойдя к дому сзади, проверил окна. В его комнате никого не было. В комнате матери тоже. Темно, на кровати комок простыней. Через открытую дверь комнаты был виден сумрачный коридор. Джонни нырнул за угол.

Во дворе стоял «Эскалейд» Кена. Не на дорожке, а прямо на траве. Автомобиль проехал по кустам и зацепил единственное во дворе дерево, погнув крыло и содрав два фута краски с правой стороны. Левая дверца осталась открытой, правое переднее колесо уткнулось в нижнюю ступеньку крыльца. Джонни дотронулся до капота – еще горячий.

Из-за закрытой двери донесся крик.

Кричала мать.

Джонни взбежал по ступенькам.

* * *