Бронкс говорил спокойно, дышал размеренно, ну да, ведь у него преимущество. Винсент же, весь подавшись вперед, уставился на истертые доски пола; глаз он не поднимал и вообще не выказывал никаких чувств.
– Руки на затылок, Дувняк. И медленно иди ко мне.
Чертов легавый держал в поднятой над головой руке пистолет. Красноречивый жест. Проинструктировать и в то же время дать понять: никаких фокусов.
– Винсент, братишка… Как ты?
Лео искал ускользающий взгляд Винсента. Наконец тот поднял глаза и посмотрел на него.
– Винсент, ты скоро выйдешь отсюда.
Покорный гнев. Вот что было в глазах Винсента, вот что удерживало слова. Гнев, не страх.
– Обещаю, Винсент.
Лео снова повернулся к Бронксу.
– А ты,
Ожидая ответа, он осторожно покосился на брата и грузовик. Перекусить цепь наручников без нужного инструмента трудно. А вот ручку дверцы можно легко оторвать чем-нибудь, что подвернется под руку.
Слабость. Вот что он сейчас искал.
Слабость, благодаря которой всегда можно обнаружить заложенные в моменте возможности и которую ты не увидишь, пока она не проявит себя сама.
– Ты обещал, что мой брат выйдет отсюда невредимым. Ты можешь гарантировать это, Бронкс?
Полицейский поднял пистолет, все еще молча, и прицелился Лео в грудь.
– Бронкс, мать твою, ты что… собрался застрелить меня? Тогда тебе придется убить и Винсента. Ты и так уже наломал дров. Хочешь добавить еще и два трупа?
Бронкс, кажется, улыбнулся. Поднялся, вытащил из кармана куртки еще пару наручников.
– Никакой стрельбы, если ты будешь так любезен застегнуть один браслет на своем правом запястье.
Наручники описали широкую дугу в воздухе.