— Да.
— Полное дерьмо в школе. Какая-нибудь девчонка в раздевалке спортзала замечает ее интимные места — и тут же расходятся слухи… Просто кошмар.
Декер уставился на документ, лежащий перед ним на столе. Он только что заметил факт, который не соответствовал другому.
Ланкастер была хорошо знакома с таким взглядом.
— Ну, что?
Амос взглянул на нее.
— Доктор Маршалл сказал, что у него в документах есть адрес родителей Белинды пятнадцатилетней давности. Но она была в институте двадцать лет назад.
— Ну, может, они по какой-то причине поддерживали связь. Вряд ли Белинда пробыла там пять лет. Должно быть, новый адрес.
— Но Маршалл говорил, что Уайетты ни разу не навестили дочь в институте. Зачем ему вообще понадобился их новый адрес? Они переписывались?
Он достал телефон и набрал номер. Доктор Маршалл был на встрече, но перезвонил через пять минут.
— Да, Амос, вы правы, — сказал он. — Уайетты переехали, но мы поддерживали с ними связь еще примерно семь лет. И они прислали мне свой новый адрес, чтобы я мог время от времени писать им.
— Вы не упоминали об этом, когда мы вас расспрашивали.
— Я знаю. Простите. Но я очень серьезно отношусь к врачебной тайне. Я старался помочь вам, но не забывать о своем профессиональном долге.
— Вы сказали, они никогда не приезжали в институт. Поэтому я предположил, что их вообще не интересовала забота о ней. Кроме того, вы говорили, что применительно к состоянию Белинды относите их к категории невежественных людей.
— Совершенно верно.
— Почему у вас сложилось такое мнение? И как она вообще попала в институт, если ее родителей не заботило, что с ней случится?
— Я не думаю, что это была их инициатива.
— Тогда чья?
— Точно не знаю. Возможно, ее направил кто-то из врачей, когда стало ясно, что ее когнитивное состояние соответствует нашей области исследований. Даже двадцать лет назад у нас была национальная репутация, — с гордостью сказал он. — И достаточно средств, чтобы оплатить все ее расходы.
— Хорошо, но если Уайетты не причастны к ее появлению у вас, зачем они с вами переписывались?