– Совершенно необязательно. Кажется, я уже говорила о Монтес? Ее кураторы находились на Кубе. Она изредка с ними встречалась: или они приезжали сюда, или она отправлялась к ним. Но лишь время от времени.
– То есть Дабни, которому по работе несомненно приходилось много разъезжать, имел возможность встречаться с Беркшир?
– Да. И в качестве прикрытия использовать свой бизнес.
– А поскольку мы понятия не имеем, где находилась Беркшир тридцать лет назад, то не можем это выяснить. Но…
– Но мы знаем, где она была десять лет назад и позже, – закончила за него Браун. – И мы можем проверить, совпадает ли это с поездками Дабни.
– Если Беркшир встречалась с ним там, где жила. Если нет, возможно, нам придется выяснить, куда она ездила – поездом, самолетом или автобусом.
– Значит, мы будем опираться на предположение, что эти двое уже давно работали вместе.
– Скажем так: я не могу этого исключить, – уточнил Декер.
– Но у нас нет никаких других случаев шпионажа, которые можно было бы привязать к Дабни, – ничего, кроме секретов, проданных для покрытия игорных долгов.
– Однако Дабни работал не только с РУМО. Он также работал с ФБР, АНБ и десятком прочих правительственных ведомств.
Браун напряглась.
– Если он крал отовсюду, это будет серьезная проблема.
– Я
– Можно начать проверять поездки Дабни, чтобы установить, оказывались ли они с Беркшир в одном месте.
– Я попрошу, чтобы Богарт поручил это своим людям.
– Но, Декер, если Дабни и Беркшир все это время работали вместе, зачем он убил ее прямо перед зданием ФБР?
– Сожаление? Какие-то трения или разногласия, о которых нам неизвестно?
– Ну, если они действительно работали вместе, через свои связи Беркшир раздобыла для Дабни десять миллионов долларов, чтобы тот расплатился с игорными долгами своего зятя и спас жизнь своим дочери и внучке. Следовало бы ожидать, что в этом случае он испытывал бы к ней чувство признательности, а не жажду убить.
– Человеческий рассудок работает очень странно. Все зависит от того, кому что как видится.